Возрастные Пристрастия

[BagirkaN]

Еще один опусссссс......
Обязательно к прочтению и обсуждению всеми. Оживились-встрепенулись - впомнили стаpые добpые времена!!!

[BagirkaN]

Еще не зная ни единого слова на английском языке, она уже мечтала выйти замуж именно за американца. Конечно, не язык ее привлекал, и уж конечно не сам американец, а его страна, "воспетая" с самых разных точек зрения политиками, экономистами, культурологами и самим плебсом. Она не была человеком глубокомысленным, но ее интуитивное восприятие было развито вполне достаточно, чтобы оценить наибольшую противоречивость оценок именно в отношении Америки, - противоречивость, выраженную сильнее, чем в отношении любой другой страны. Когда в Москве появился Интернет, - как нечто доступное для населения и многообещающее для одинокой матери двоих детей, она не думая ни минуты решила воспользоваться его преимуществами, и уже в 1999 году на ее письменном столе красовался новенький компьютер... Это, пожалуй, было все, что она могла сделать самостоятельно.

- Алло, Линка, привет! Ну, я уже купила все что нужно, и теперь вот жду тебя с твоим технически подкованным адьютантом...
- А, Наташа, - ответил из трубки голос Эвелины, пожалуй, слегка безразличный, - Я все поняла... Как только закончу на работе - сразу к тебе.
Многим мог бы показаться странным этот весьма прочный и давний союз столь разноплановых женщин. Даже внешне они были полной противоположностью друг другу, и единственное, что объединяло их наружность – это несомненная женская привлекательность. Родные, коллеги и друзья Эвелины с недоумением воспринимали присутствие Натальи на всех семейных, корпоративных и даже светских мероприятиях – куда Эвелину неизменно приглашали, и куда она приводила свою подругу чуть ли не в качестве главного условия своего присутствия. Слишком аляповато одетая, слишком ярко накрашенная для красивой блондинки, слишком непосредственная в общении, Наташа заметно выделялась из присутствующих. Ее пышные формы, белоснежная кожа и огромные голубые глаза не могли не привлекать соответствующего внимания как мужской, так и женской части сообществ. Однако, стоило ей заговорить, и все становилось на свои места. Дамам делалось спокойнее за свою конкурентоспособность, а мужчинам становилось ясно, что несмотря на привлекательную внешность, союз с такой особой не может продлиться долго именно в силу особенностей ее общения.

Готовясь к визиту подруги, Наталья решила приготовить что-нибудь вкусненькое, чтобы «обмыть» приобретение, - компьютер. Сама бы она ни за что не осилила эту покупку – зарплата воспитательницы младших групп московского детсада вряд ли позволила бы ей даже одеться и одеть своих детей. Однако, ей крупно повезло с бывшим мужем. Несмотря на то, что у него уже есть новая семья и даже ребенок, он частенько звонит ей и спрашивает не только о детях и о жизни, но и о том сколько ей нужно денег, чтобы и дети, и жизнь были в радость. И, следует отметить, что Наталья достаточно разумна, чтобы не злоупотреблять этим благородством бывшего мужа, и никогда не озадачивает его нереальными запросами. «Он, конечно, не фонтан, но пока у меня нет выбора – нечего и грешить» - поговаривала она. Однако, частенько добавляла к сказанному: «Иногда я чувствую, что не будь у меня такой подруги как ты, Линка, он бы вообще нас забростл. Мне кажется, ты для него что-то вроде жандарма».

Влад был человеком немногословным, внешне спокойным и даже иногда казался робким и стеснительным. И Наталью не подвела ее чувствительность к реакциям ближних. Он действительно особенно тушевался в присутствии Эвелины. То ли от того, что та была женой шефа его шефа, то ли от того, что ее холодная и непроницаемая ведьминская красота парализовала его, но факт был очевиден: Влад терялся и умолкал при появлении Эвелины. И наверняка, зная о ее консервативном мнении об обязанностях отца перед бывшей семьей и детьми, он не желал ударить перед ней в грязь лицом, и всячеки проявлял заботу от Наталье. Отдавая должное его характеру, следует отметить, что он тем не менее оставил семью ради своей первой, еще школьной любви, - женщины, которая слишком рано овдовела, став теперь доступной для него.

Возможно, его смелость была обусловлена тем, что Наташа с самого начала знала о первой любви мужа, - благо учились в одной школе, - о том, как та не дождалась его из Армии и стала женой институтского преподавателя, ныне уже покойного. Не известно, насколько ей нравилось быть "спасением, убежищем, запасным аэродромом, жилеткой" или чем-то еще в этом роде, но она не долго думала, когда молчаливый красавец, возмужавший физически после Армии и изрядно ощипанный внутренне, - что, вероятно, также придавало ему особую романтическую привлекательность, - попросил ее руки и сердца. До этого он пять лет промаялся на учебе в попытке забыть свое горе и, наконец, получив диплом и хорошую работу, остановил свой выбор на самой красивой блондинке округи, - Наташе.

Сейчас, пожалуй, и сама она вряд ли ответит на вопрос, любила ли она его или просто решила, что уже пора выходить замуж и заводить детей - и почему бы не с Владом, - красивым, образованным и из хорошей семьи. Конечно, будь у нее другое увлечение, возможно, Влад бы и не стал ее мужем. Но, как ни странно, поклонников у простушки не было, и Влад стал ее первым мужем и отцом ее детей. Когда же, почти сразу после рождения второго, Влад сообщил Наташе о смерти университетского преподавателя, она лишь лениво улыбнулась и пожала плечами:
- Ну, значит, теперь Ветка свободна...
Когда подруги и знакомые недоумевали по поводу ее спокойствия и равнодушия в отношении мужниных сердечных дел, Наталья вела себя так, будто она парит где-то высоко над всей этой суетой, и ее интересуют только дети и работа в саду. Казалось, что дети и работа забирают у нее все эмоции, и на сердечные метания мужа их у нее просто не хватает.

- Проходите, не стесняйтесь, я Наташа, - приветствовала она не столько свою подругу Эвелину, которая была уже давно вхожа в эту квартиру, сколько ее спутника.
- Приятно, а я Сергей, - откликнулся тот с робкой улыбкой и еле слышно.
Это был мужчина лет сорока с мальчишеским лицом, о таких обычно говорят "моложавый"....
- Короче, люди, вы поняли что мне нужно, да? Чтобы через Интернет я могла найти себе американского мужа и... - начала было Наташа, но осеклась, когда Эвелина сверкнула на нее глазами.
- Вот так вот, Сергей, - не больше и не меньше - с нежной улыбкой и в то же время назидательным тоном резюмировала Эвелина, - задача ясна?
- Более чем, - усмехнулся Сергей и последовал за Наташей в гостиную, где стоял на столе еще не до конца распакованный повод сегодняшнего визита.
- Мы с Линкой на кухне будем, сегодня у нас будет маленький сабантуйчик, - Наташа увлекала Эвелину на кухню, а та, слегка упираясь, оглядывалась на Сергея:
- Мы тебе тут не нужны, Сережа?
- Ну... если вам так нужно идти на кухню... - немного разочарованный тем, что за его волшебными профессиональными манипуляциями не будут следить восторженные женские глаза, - а многим продвинутым "компьютерщикам" тогда по первости ой как нравилось деловито комментировать все свои действия - откликнулся Сережа.

- Ну, у самой-то у тебя как дела, рассказывай, - усадив Эвелину на диванчик пресловутого кухонного "уголка", Наташа стала наполнять чайник, - что твой, вернулся уже из Чехии?
- Завтра...
- Что-то ты какая-то никакая сегодня...
- Устала...
- Да не "устала", а отвлеченная ты и отстраненная... Как же ты сейчас будешь мне на английском мужа искать, если у тебя такое непонятное настроение?
- Наташа... - Эвелина невольно улыбнулась словам подруги и достала сигарету из пачки, - ты, главное, не рассчитывай, что вот завтра у тебя будет американский муж, ладно?
- А что может мне помешать? Интернет у меня уже есть, с английским ты мне поможешь, а американцы, я слышала, без ума от русских женщин... Нет, я должна быть замужем уже через месяц!
- Наташа! - чуть ли не с отчаянием в голосе воскликнула Эвелина, - замужем ты и через год не будешь - даже если найдешь кандидата прямо сейчас... Все не так просто, не забывай...

Поскольку, как обычно, вопреки лучшим ожиданиям, Сергею пришлось провозиться с установкой и настройкой компьютера почти до полуночи, в тот вечер никаких поисков, конечно, не состоялось. Эвелина ушла часов в десять. Осторожно ведя свой маленький "мерседес" по скользким дорогам Москвы, она направлялась домой, когда у нее зазвонил телефон.
- Здравствуй, Влад, - слишком уж обыденным тоном откликнулась она на приветствие, прозвучавшее с того конца провода, - ну что еще?
- Она просит еще триста, - прозвучало в ответ.
- Как? На что это? Компьютер ведь уже есть у нее...
- Я не знаю, но она просит...
- А ты поинтересуйся, на что...
- А какая разница, - если ей нужно?
- Разница в том, что деньги она получает не твои, а мои, - резко парировала Эвелина, - не звони мне больше, пока не узнаешь, на что ей еще триста долларов!..


Продолжая путь по темным городским дорогам в направлении Области, Лина пыталась не думать о создавшейся ситуации, - так и твердя себе: "Не думай сейчас о создавшейся ситуации, ладно? Вот доедешь до дома..." А дома-то навреняка дети не спят и взмыленная домработница кинется первым делом с объяснениями, зачем да почему они не спят, и уж какие они "непоседливые да игручие".

Мысли о домашних делах подернули ее личико еще более мрачной пленкой... Нет, пожалуй, женщина не должна работать, если у нее есть возможность сидеть дома. Никаких сил не хватит охватить все важное, если кидаться во все сферы жизни. "Господи, что за ахниею ты несешь, - на дорогу лучше смотри!" - одернула она себя вслух, и машина выехала на кольцо. "Можно подумать, не сидела ты дома три года с детьми, пока совсем не обезумела от безделья", - спор с собой продолжался стихийно, ей казалось, что это уже не сама она себе возражает, а Кто-то более значительный. "Дура была, потому и обезумела, - и потом, дети подросли, развиваются, - я им сейчас нужнее, чем тем бестолковым бутузам в те годы"...

- Что за дела, почему так медленно движется Кольцо? - произнесла она вполголоса, вглядываясь вперед, - снова авария? Ни дня без?.. Да я-то тут при чем? - воскликнула она, увидев взмахи полосатого жезла, - Ну и денек! Здравствуйте!
Представившись, гаишник слегка оторопел, остановив на ней замеревший взгляд, но, быстро опомнившись, начал:
- Все в порядке, просто предъявите документы.
- Я, конечно... да, сейчас... - немного растерянным голосом отозвалась Лина, пытаясь нащупать сумочку на заднем сиденье, - Вы всегда заставляете людей чувствовать себя виноватыми, даже если они чисты как младенцы...
- Это правильно, дамочка, что не кладете сумочку на переднее пассажирское сиденье, - заметил гаишник, чтобы скоротать время, пока Лина не закончит свою возню.
- Ну вот, как ни странно, заслужила похвалу. А думала, пожурите за многословие...
- У нас сейчас свобода слова, говорите все что угодно, - только избегайте оскорблений при исполнении... Госпожа...

Произнеся нерусскую фамилию, гаишник заметно переменился в лице, на нем появилась высокомерная усмешка и легкая тень озлобленности.
- Да, это я... Хотя у мужа моего фамилия другая.
- Паспорт?
- Конечно.
Пролистав паспорт до страницы о семейном положении, он долго светил в нее фонариком, словно пытаясь установить подлинность.
- Ну что ж, фамилия мужа действительно другая...
- И вам она больше нравится, - заметно осмелев, откликнулась Эвелина.
- Дамочка, я при исполнении...
- Спасибо вам за ваше исполнение, оно заслуживает аплодисментов. Я могу уже ехать?
- А откуда вы едете так поздно и одна, можно спросить?
Поняв, что без "штрафа" этот ее вряд ли отпустит, и зная по рассказам знакомых, что играть с ними в принципиальность обычно обходится себе дороже, Эвелина произнесла:
- Да, я совсем забыла вам сообщить. Я сегодня пила вино. Сколько с меня? Вот этого достаточно?
Гаишник смотрел на протяную купюру, видимо, размышляя, стоит ли рисковать "репутацией" и запросить больше.
- Для первого раза, думаю, вполне... Езжайте.
- Сволочь! - процедила сквозь зубы Лина, отъехав на безопасное от гаишника расстояние, - "на первый раз"!.. Двадцатник...
Путь продолжался все с теми же сумбурными мыслями, но ночное время и относительно спокойная дорога немного умиротворили Лину. Мысли стали приобретать более радужный характер...
"Сокровище мое завтра приезжает. Снова начнутся веселые деньки до следующей его деловой поездки... Наверное, нужно будет устроить хаш... Погодка вполне располагает. И позвать Наташку обязательно. Господи, и когда тoлько я выдам ее замуж!.."
"А кто просил тебя встревать в ее семейные дела, чтобы теперь вот так вот расхлебывать?" - возразила она себе.
"Ну ты же знаешь, что я... что мы с тобой тепреть не можем абсурдных ситауций!"
"Ах, значит, нас уже две! Ну что ж, поздравляю, Эвелины Михайловны! С пополнением вас!"

"Нет, ну в самом деле! Как можно было спокойно на это смотреть? Влад весь извелся от мысли, что его любимая свободна и бедствует в одиночестве. Наташка вся в детях и в работе, на мужа ей наплевать, на его страсти - тоже. Помнишь, как спокойно она отреагировала, узнав, что Ветка овдовела? Словно ей безразлично, что Влад наверняка станет к ней бегать..."
"Да, но Влад не стал бегать... Он просто мучался и метался. Слишком он порядочный и принципиальный... Он скорее спился бы, чем стал жить двойной жизнью."
"Ну вот! Не асбурд?"
"И потому ты решила, что можешь вмешаться, предложив Владу устроить развод и оплачивать дополнительные внеалиментные запросы Наташки?"
"Ну и что? Почему бы нет, если есть такая возможность..."
"Значит, то, что ты порушила семью, - это побоку?"
"Давай так - простая арифметика. Пока я не вмешалась - было двое несчастных и один безразличный, - Наташка. После моего вмешательства - двое счастливы а Наташка все та же. Плохо?"...
"Плохо то, что ты себя возомнила Господом Богом, вершителем судеб, распорядителем..."
"Не знаю... Если не убедительно то, что я сделала это из лучших побуждений, то считайте, что со скуки... Минуточку, а это-то кто?"

Хозяин одиноко притулившегося на обочине опеля, хоть и неплохо одетый, с растерянным видом стоял у дороги, робко покачивая рукой. Насмотревшись криминальной хроники о мошенниках и бандитах на ночных дорогах, Лина не раздумывая проехала мимо.
"Вот они, твои лучшие побуждения во всей красе," - сказал Кто-то.
"Ну что ж, никто тебя за язык не тянул, - будешь ехать с кляпом во рту в багажнике в темный лес - знаешь на кого пенять", - и она резко поехала задним ходом.

Эвелина не была уверена, как поступают в таких случаях - самой ли ей выйти из машины или дождаться, пока он сам подойдет. И то и другое казалось ей одинаково чреватым. Ее машина уже секунд пять стояла в десяти метрах от опеля, но его хозяин продолжал топтаться на месте, дыша в ладони и потирая их. Ее рука машинально потянулась к телефону. До дома километров двадцать, но что это ей дает?
В любом случае, решила она - разговаривать с этим незнакомцем, держа в руке телефон, - как-то сподручнее. Какое-никакое, а воздействие на сознание. Это вполне может говорить ему о том, что она уже уведомила кого нужно, где она, какую видит машину, и с какими номерами... Увлекшись своими соображениями, она вскрикнула от неожиданности, когда незнакомец легонько постучал кончиком пальца в окно ее машины. Выставив руку с телефоном так, как если бы в ней был пистолет, она приспустила на пару сантиметров стекло.

- Девушка, Вы меня просто спасете, если... если...
- В чем дело? - моментально осмелев, отозвалась она.
Женщине порой нужны доли секунды, чтобы распознать что за мужчина перед ней, и как с ним можно обращаться. Звук его голоса, тон его речи, посадка головы, бархатистость взгляда и даже складки-"кавычки" возле его рта - все это вкупе навеяло на нее таким облегчением и умиротворением, что расскажи он ей сейчас хоть о заложенной в его машине бомбе, - она, кажется, ничуть не встревожится.

- Понимаете, я не здешний... Впервые в этих краях, еду к матери в гости... Ну, она недавно перебралась сюда. Я запутался, не рассчитал и... в общем, здесь нет поблизости бензоколонки? Или... может быть...
Спустив стекло до упора, она молчала и стискивала зубы, еле сдерживая смех и не отводя от него взгляда...
Слегка озадаченный ее реакцией, и далеко не "слегка" пораженный ее необычной красотой, он также не отводил от нее пристального взгляда и, кажется, тоже вот-вот рассмеется. После того, когда они почти одновременно усмехнулись, Лина, с широкой улыбкой открыв дверцу, уверенно вышла из машины.

- Здравствуйте, - снова поддавшись смущению, произнес хозяин опеля, - меня зовут Алексей... с Вашего разрешения, конечно... - добавил он, обнаружив, что Лина не собирается протягивать ему руку.
- А я - Эвелина Михайловна... И, как ни странно, тоже именно с Вашего разрешения, - с веселым личиком она смело протянула ему свою руку и заметила про себя, что он почти окоченел.
Алексей же, в свою очередь, настолько высоко оценил тепло ее мягкой и нежной кисти, что протянул к ней, словно в печке, и вторую свою руку.
- Я тут просто продрог. Здесь так безлюдно и... и...
- И безмашинно. Совершенно верно, - Вам повезло, что я тут проезжала.
- Нет, мне повезло в том, что Вы остановились. Потому что Вы не единственная, кто проезжал здесь за те два с половиной часа, что я мерзну.
Вспомнив свои сомнения по поводу целесообразности делать остановку, и уже готовая придушить себя за эти самые сомнения, Эвелина скривила лицо и согласилась:
- Да... Вам действительно крупно повезло, и кому как не мне это знать.
- Нет, кому как не мне! - осмелев окончательно, сострил Алексей.

Оценив юмор, Лина решилась на еще пару "туров" этого полемического "вальса".
- А я говорю - как не мне!
- А я настаиваю, что как не мне!
- А я утверждаю, что именно как не мне!
- А я свидетельствую под присягой, что не мне! То есть, "как" не мне!
- Ладно Вы проиграли, как видите... - Эвелина махнула рукой, словно давая понять, что уже наигралась, и, высвободив, наконец, свою руку, стала греть ее о другую со словами: - так что мы будем делать? Я волоку Вас до бензоколонки - а это километров 30, не меньше, - или Вы достаете шланг, канистру и отсасываете... то есть... ну, я не знаю, как это действо называется...
- И я тоже не знаю, - еле слышно произнес Алексей, и уставился на Эвелину широко раскрытыми глазами, как если бы увидел, что она вдруг вся зацвела кактусами.
- Что случилось? Почему такое лицо? - насторожилась она, хотя такой взгляд был ей давно уже и хорошо знаком, - как и любой красивой женщине, способной вольно или скорее невольно очаровать и заворожить кого угодно, причем в самые неожиданные моменты общения.
- По-моему, можно сказать "откачиваете", правда? - предположила она, сделав совершенно серьезное, "научно-конференционное" лицо.
- Да нет, боюсь, что по смыслу не вполне подходит... - возразил Алексей с некоторым отчаянием и сочувствием в голосе.
- Как же нам тогда поступить?
- Понятия не имею...

Продолжение следует.

[Arth-Gwyr]

эротика будет?

[BagirkaN]

Или порнушка?

[Arth-Gwyr]

если порнушка - вообще замечательно было бы
я подписываюсь на тему

[BagirkaN]

Эвелине пришлось показывать "неместному" Алексею дорогу к новому месту жительства его матери, хотя Лина и сама пока еще не особо ориентировалась по местности, тем более, в темное время суток. К месту назначения они прибыли около часа ночи. Оно оказалось в паре километров от ее поселка. Как ни странно, моложавая женщина в компании двух своих юных падчериц, ожидала сына у ворот, и Эвелине пришлось выйти из машины, представиться и провести с ними полчаса за чаепитием и приятной беседой ни о чем. Однако, то, что у нее появились хорошие знакомые в округе, не подлежало уже никакому сомнению.


Домой она попала около двух ночи. Галя, домработница, ожидала ее, коротая время за чтением в каминной.
- Я вначале было подумала, что ты заночуешь у Натальи, - она поднялась из кресла, - а твой телефон то ли отключен, то ли разрядился... Позвонила я Наталье, а она сказала, что ты в десять уехала.
- Все в порядке, Галина Анатольевна, - дорога домой оказалась длиннее, чем обычно... - Лина плюхнулась на диван и с какой-то, видимо не совсем обычной для себя улыбкой запрокинула голову и закрыла глаза, глубоко вздохнув.
- Чаю выпьешь? - осведомилась Галя, решив не обращать пока внимания на выражение лица Лины.
- Спасибо, чаем меня уже напоили, - она выпрямилась на диване, закинула ногу на ногу и хитро улыбнулась, ярко и радостно сверкнув глазищами, будто ожидая дальнейших расспросов.
- Вот и хорошо, а спать не хочешь? Завтра ведь на работу с утра... Хотя какая у тебя работа-то... хочешь ехай-хочешь не ехай. Мне бы такую...


- На работу я завтра скорее всего опоздаю, потому что вряд ли мне удастся скоро заснуть. А Вы идите...
- Не поймешь тебя. С работы звонила, жаловалась убитым голосом, что устала как черт, а еще к Наталье нужно заскочить... - Галя подобрала с кресла свою пуховую шаль, утопила в ней книжку - наверняка очередное "метрополитеновское" чтиво, - и направилась в свою спальню.

Некоторые подруги подтрунивали над Эвелиной за ее обращение к Гале по имени-отчеству, и еще больше их забавляло то, как Лина позволяет Гале "тыкать". Но именно такой расклад был для Лины самым удобным и приемлемым. Ее дежурным аргументом на все замечания по этому поводу была фраза "Любой, кто годится мне в родители - на "Вы" для меня!".
- Галина Анатольевна! - прокричала Лина ей вслед, - Вы не помните, куда я запрятала от детей наш свадебный альбом, ну, после того как они его чуть не изрисовали?
Остановившись в дверях, Галя ответила, повернув голову, но не глядя на Лину:
- Вот уж чего не знаю, того и не помню. А чего это вдруг он тебе понадобился сейчас?
- Вот захотелось полистать, окунуться в приятное прошлое... Спокойной ночи.


Убедившись, что Галя покинула коридор, Лина с приглушенным писком потянулась, сидя на диване и, сделав поворот, с размаху улеглась на него, сомкнув веки, но не утратив радостного выражения лица. Ей именно сейчас захотелось не то что бы переосмыслить, но скорее освежить в сознании те ощущения, какие у нее были во время знакомства с мужем вплоть до того момента, когда они решили быть вместе. Дело в том, что сегодняшняя встреча с Алексеем, знакомство и общение с ним, то ли к досаде ее, то ли к недоумению, пробудили в ней эмоции, катастрофически схожие с теми, которые она имела при знакомстве с будущим мужем.


Это был промозглый ноябрьский вечер девяносто четвертого. Ожидая рейс на Москву, она сидела в VIP-зале ереванского аэропорта "Звартноц", куда ее заботливо препроводил родственник, сотрудник таможенной службы, - чтобы ей было комфортнее ожидать вылета. Там-то она и увидела его. Никогда раньше ей не приходилось видеть такого красивого русского. Даже живя в Баку, где было немало русских, она не имела среди своих знакомых никого с такой внешностью. Даже среди актеров кино она не могла припомнить никого, кто бы ей понравился так, как этот пассажир. Немного сутулый, он был очень высокого роста, с густой, пышной, слегка волнистой русой шевелюрой, широкими плечами и, главное, удивительно, умиротворяюще красивым лицом. Глаза и брови у него были расположены так, что он просто физически не мог смотреть иначе кроме как с иронией и надменностью. Но по-детски пухлый рот, - крупный и четко очерченный - делал его выражение лица необычайно родным и знакомым. Такие рты были у самых красивых из всех известных ей мужчин, - известных из кино, из журналов, из личных знакомств. Она не сводила с него глаз даже несмотря на то, что рядом с ним была высокая и яркая красавица, все время копошащаяся в своем кейсе и что-то щебечущая то ли ему, то ли себе под нос. Что-то неподвластное ей подняло ее с кресла, и она направилась в их сторону, не сводя с него восторженных глаз. Он заметил ее приближение и уже успел оценить ее привлекательность, во всяком случае, лицо его озарилось искоркой интереса. Как только взгляды их встретились, она ускорила шаг и через секунду уже стояла перед ними. Его спутница, теперь лишь заметив присутствие Лины, резко повернула голову в его сторону и стала внимательно следить за его реакциями, что, впрочем, не мешало ей то и дело переводить встревоженно-недоумевающий взгляд на Лину.

Они часто веселились над первой фразой, которую Лина произнесла в момент знакомства. И еще больше их забавляло то, что за этим последовало.

- Это Ваша жена? - спросила тогда Лина.
- Нет, - ответил он так, будто его спросили, не он ли брал Бастилию.
- Пока нет, - вставила его спутница, пожалуй, слишком поспешно, не выдержав "церемониальной" паузы, будто пытаясь помешать ему сказать больше.
- Я рада, что Вы совершенно свободны, - не обратив внимания на реплику девушки, Лина широко улыбнулась и протянула ему визитку.


Наверняка подавляющее большинство мужчин в такой ситуации, - так ей тогда казалось, - проявили бы признаки смущения, неловкости и недоумения, - во всяком случае, в присутствии своей пассии. "Мой мужчина не может задуматься, прежде чем взять у меня карточку, - промелькнуло тогда у нее в голове. - Если он хоть на секунду задумается, то что-то здесь уже не так..."
- Спасибо, - он принял у нее визитку так, будто это и было целью и смыслом его пребывания в Ереване, - то есть, не задумавшись, не смутившись и не оробев.
- Лина, Линочка! Не отыскала альбом? - голос Гали прервал ее воспоминания, - Ну так не беда! Если все еще хочешь вспомнить свою свадьбу - вот, я нашла кассету у Игоря в столе.

Оставив кассету на журнальном столике, Галя пожелала спокойной ночи и удалилась.
Лина прекрасно помнила, что единственная сохранившаяся у них кассета с записью их свадьбы лежала в ящике под телевизором в детской.
- Галина Анатольевна решила мне угодить и порылась в его столе, - усмехнулась Лина, - ну-ка посмотрим, что это? Девяносто второй... Ох уж эта Галина Анатольевна! А я то-думала, она в курсе, что моя свадьба состоялась тремя годами позже.
Пластиковая упаковка кассеты была обклеена какими-то сердечками, цветочками и звездочками.
- Что бы это могло быть? Ну, раз такой "покрой" и такая датировка, то наверняка здесь записи их поездок по Анапам, о которых он мне когда-то рассказывал...

Действительно, Игорь пару раз рассказывал Лине о том, как он и его бывшая пассия отдыхали на черноморских курортах. Как она, будучи на 12 лет его моложе, все тянула его по вечерам на дискотеки, а он упирался и ходил играть в шахматы, а потом ему приходилось забирать ее, пьяную из бара. Как она доставала его своей ревностью и вечно канючила по тому или иному поводу...

Прошло больше пяти лет со дня свадьбы, но Лину слегка передернуло от мысли, что ей неприятно и больно держать в руках эту кассету. Какое-то ядовитое вещество словно впрыснулось в кровь и побежало с ней по телу. "Что тебя так взволновало? Что? Ну, давай разберемся, давай... Он бросил ее ради тебя. Он жил с ней до тебя пять лет... и бросил - ради тебя. После одной встречи с тобой, - тогда, в зале вылета. Почему у тебя ком в горле при мысли о том, что записано тут... А вдруг это вовсе не об их поездках, а о чем-то другом, зачем волноваться раньше времени?".

- А я и позже времени не собираюсь волноваться, - возразила она себе вслух, - что бы ни было на кассете, - прошло много лет, и все поросло быльем. Нет ничего, все уже прах и руины истории...
С этими словами она направилась к телевизору.

Продолжение следует.

[Hetanos]

Влад был человеком немногословным, внешне спокойным и даже иногда казался робким и стеснительным. И Наталью не подвела ее чувствительность к реакциям ближних. Он действительно особенно тушевался в присутствии Эвелины. То ли от того, что та была женой шефа его шефа, то ли от того, что ее холодная и непроницаемая ведьминская красота парализовала его, но факт был очевиден: Влад терялся и умолкал при появлении Эвелины. И наверняка, зная о ее консервативном мнении об обязанностях отца перед бывшей семьей и детьми, он не желал ударить перед ней в грязь лицом, и всячеки проявлял заботу от Наталье. Отдавая должное его характеру, следует отметить, что он тем не менее оставил семью ради своей первой, еще школьной любви, - женщины, которая слишком рано овдовела, став теперь доступной для него.

Слишком парадоксальный абзац: или человек имеет "чувствительность к реакциям ближних", и тогда торчит с нелюбимой женой до лежачей восьмерки (а то вдруг скажут "сволоч! детей настругал -- и в кусты!") Или "Отдавая должное его характеру, следует отметить, что он тем не менее оставил семью ради своей первой, еще школьной любви". Но при этом делать вывод что теткина "холодная и непроницаемая ведьминская красота парализовала его" и "он не желал ударить перед ней в грязь лицом, и всячеки проявлял заботу от Наталье" -- сплошной маразм. Люди обычно не ориентируются на мнение той что "была женой шефа его шефа" даже "зная о ее консервативном мнении об обязанностях отца перед бывшей семьей и детьми". Характер чувака совершенно непонятен -- то ли он герой-любовник, толи тряпочка имеющая "чувствительность к реакциям ближних".

[BagirkaN]

Спасибо - ну есть там слова "тем не менее", "наверное", "то ли..." и они делают парадоксальность парадоксальной (масло масляным) и для самого читателя, - а насчет "чувствительности к реакциям ближних" - для читателя все (или часть) прояснилось в тот момент, когда выясняется что ему этот развод не обошелся ни во что, и его решение принять предложение жены шефа о развде - было не таким уж тяжелым, - когда речь шла о возможности жить с любимой....

[BagirkaN]

Посмотрев на часы, Наташа расплылась в какой-то хищнической улыбке и перевела взгляд на Сергея, ссутулившегося перед компьютером. Перед ним стояла переполненная пепельница, несколько кейсов с дискетами, недопитая чашка кофе, а сигаретная пачка с выскочившей из нее зажигалкой как упала на пол, так и лежала у его ног.
- Ты, Серый, попал конкретно, - произнесла Наташа, размашисто наклонившись и подняв с пола его курево, - метро уже закрыто, а в Новогиреево твое ты вряд ли в такую погоду пешком попрешься...

Выгнув спину так, что Наташа услышала хруст, Сергей неметко оглянулся на нее и глубоко вздохнув, ответил еле слышно:
- Да я туда и в хорошую бы погоду не рискнул идти... ночью-то.
- В общем, я постелю тебе здесь, на диване, а сама уже пойду, - мне ведь на работу завтра.
- Да, иди, Наташ, конечно иди, спасибо! Тут просто нужно ждать всяких загрузок... Эвелина запросила с меня полную экипировку для твоего компьютера, - вот и приходится так долго возиться, настраивать...
Сергей осторожно, будто боясь коснуться губами, отпил из своей чашки остывший кофе и снова уставился в монитор, ссутулив спину.

Направившись в свою спальню - давно уже не супружескую, - Наталья подошла к трюмо и стала было раздеваться, когда вдруг вспомнила, что так и не узнала об Эвелине - доехала ли та до дома.
Она проследовала в гостиную, где замер за компьютером Сергей, не обративший на нее никакого внимания, и, забрав с дивана телефонную трубку, прошла на кухню. Как домашний, так и мобильный телефоны у Лины не отвечали. Наташа не знала, что и думать.
- Галя спать пошла, - то ли не дождалась, то ли дождалась, и все уже спят...Что и думать - не знаю...

Наталья была хоть и не особо острого ума, но весьма отзывчивым и сентиментальным человеком, - когда дело касалось близких ей людей. Может показаться странным, что в истории с Владом она проявила относительное, однако вполне заметное равнодушие. Но его можно отнести и к тому, что она была способна - в силу своей широкой души - понять его чувства и всю тщетность любых попыток погасить их в нем. Уставившись застывшим взглядом в декоративную терку для резки овощей, украшавшую боковую стену ее кухни, Наташа гадала, как ей поступить.
- Уж не разбилась ли она на машине - так скользко ведь сейчас, - произнесла Наташа, впрочем моментально рассердившись на себя за такие мрачные мысли.

Встав с табуретки между холодильником и разделочным столом, Наташа вернулась в гостиную, чтобы поставить телефон на базу.
- Что, не спится, Наташа?
- Да вот думаю... как у нас в жизни все может происходить... неожиданно и страшно.
- Случилось что-то? - обыденным тоном, будто просто подавая реплику, откликнулся Сергей.
- Да волнуюсь я... За Линку волнуюсь. Не доехала она домой все еще.
- Ну... мало ли куда можно заехать по дороге домой, - заметил Сергей скорее для того, чтобы снять напряжение.
- Ты думаешь, она в порядке? Или, может быть, ты что-то больше меня знаешь?
- Да нет, я вряд ли знаю больше, но... у нее ведь есть родственники в Москве - может быть, не стала ехать за город, а у них остаться решила.
- Да нет, она домой поехала. Я не помню, чтобы она ни с того ни с сего...

- Наташ, а выпить-то осталось? - Сергей прервал ее, явно не чувствуя достойного предмета для беседы в том, что дамочка не приехала домой ночью.
- Там вина осталось на донышке. А что, уже все?
- Да, я закончил, а спать совсем неохота, - вот, думаю, может быть, вино поможет.
- Так я тоже не очень хочу спать, - может быть, тогда просто научишь меня Интернетом пользоваться?

Через полтора часа дуэт Наталья-Сергей уже представлял из себя некий симбиоз единомышленников, которые улыбались одним и тем же вещам, удивлялись и восторгались по поводу одного и того же. Вряд ли кто-то из них скажет точно, у кого чья рука первой оказалась на колене, кто первый в порыве смеха уткнулся кому в плечо, щекоча сквозь одежду порывистым дыханием. Вряд ли Наташа вспомнит теперь, что это именно она, ища место для своей левой руки, пристроила ее с задней стороны его джинсов, а потом совала ее все глубже и глубже, пока не "вышла на контакт" с его кожей под заправленной футболкой. Это "событие" - находиться за компьютером - было для обоих основным, а действия внекомпьютерные были для них лишь фоном. Однако, этот "фон" вскоре взял верх.

Присутствие молодой, красивой и легкой в общении блондинки воздействовало соответствующим образом на Сергея, который вот уже больше года не имел физической близости, - поскольку именно около года назад он приехал в Москву из Екатеринбурга, и единственным его достижением на данный момент являлось обретение приличной работы. Познакомиться он пока ни с кем не успел. Для Натальи же, всегда избалованной мужским вниманием, - пусть даже коротким и эмоционально пустым, - секс с Сергеем был не то что бы долгожданным явлением, но более осмысленным, наполненным и потому более ценным. Сверх того, на этот раз она была у себя дома, а не в гостях, не в номере отеля, не на квартире у путешествующей подруги. Дети крепко спят в своей комнате, квартира пуста и в полном их распоряжении. Кроме того, Сергей был в ее вкусе чисто внешне, - она любила брюнетов.

Диван гостиной располагался у стены напротив компьютерного стола, и, не прекращая поцелуев, они просто просеменили к нему, попутно избавляясь от одежды. Как это обычно и бывает при первом контакте, они делали для себя "открытия" в отношении друг друга. Наташа обнаружила, что у него забавно свисают волосы у сосков, а он - что ее кожа пахнет аптечной ромашкой. Наташе пришло в голову, что родинок на нем не сосчитать, а он подумал, что ее совсем не портит этот слегка выдающийся животик. Наташа заметила про себя, что у него гладкий и скользкий язык, а он - что у нее щербина между передними зубами. Им обоим нравилось все друг в друге, и оба они хотела одного и того же и как можно скорее. И именно так бы все произошло, если бы не звонок в дверь, от которого оба они подскочили как ошпаренные.

- Господи... ну кто это может быть? - проворчала Наташа.
Они смотрели друг на друга с полсекунды, а потом, по-видимому одновременно придя к мысли, что оба они свободные и взрослые люди, и что им не перед кем оправдываться за свои отношения, они оба поднялись с дивана и вместе проследовали к двери. Посмотрев в глазок, Наташа воскликнула:
- Линка! - и стала отпирать дверь.

Войдя в квартиру, Эвелина смерила их обоих ничего не значащим взглядом и прошла на кухню со словами "что тут есть выпить"?
Наталья и Сергей проследовали за ней, озадаченные ее необычным поведением, отсутствием у нее шубы, головного убора, сумочки.
- Ведь говорила я - что-то случилось! Ее, наверное, ограбили! - шептала Наташа.

Продолжение следует.

[Arth-Gwyr]

облом бля
хотя... с другой стороны, завязка для групповушки

[BagirkaN]

Антонина Филипповна, мать Алексея, удачно вышла замуж за обеспеченного жителя поселка, соседствующего с тем, где жила Эвелина. Это был тот самый редкий, но счастливый случай, когда милая женщина в летах встретила замечательного человека и создала с ним новую семью. Он попал в больницу с пулевым ранением, когда на него было совершено покушение, - "преступление не почве бизнеса". Она работала в группе врачей, сменявших друг друга во время операции, продлившейся почти сутки. Потом, в течение долгих месяцев реабилитации, она вела его историю и постоянно информировала его дочерей о состоянии их отца, а однажды, по их приглашению, приехав к ним в гости, начала помогать им по дому, который был тогда хоть и достроен, но не доведен до ума. Когда Андрей Николаевич вернулся домой после окончательного выздоровления, его ждало уютное и благоустроенное гнездышко, - и он уже не мог представить себе его без такой хозяйки как Антонина Филипповна.

Она осталась наедине с сыном, - после того как остальные домашние отправились спать, - и они прошли на уютную кухоньку, где она принялась за посуду, а он уселся за угловой столик и закурил.
- Интересная дама эта Эвелина, - проговорила Антонина Филипповна после минутного молчания.
- Почему ты вдруг вспомнила о ней?
- Я чувствую, что все время с той минуты как ты приехал - твоя голова только и занята мыслями о ней. Кто она?
Алексей усмехнулся и поднял на мать веселый взгляд:
- Я знаю о ней ровно столько, сколько и ты. Мы ведь познакомились за час до того как ты ее увидела. А "как" познакомились - это мы тебе уже рассказали, даже в двух версиях.
- Да, ваши версии полностью совпали, - рассмеялась Антонина Филипповна, - но меня другое беспокоит... - она включила посудомоечную машинку и потянулась к полке, за фруктовой вазой.
- Я понимаю, - коротко отозвался Алексей, загасив сигарету и тут же прикурив другую.
- Вот видишь, - ты понимаешь! Значит, я не зря беспокоюсь!
- Конечно, не зря!
Алексей, казалось, решил отшутиться, но ему это не удалось, на часах пробило три, и Алексей подскочил от неожиданности.
- Громко, согласна. Эти часы нам подарил бизнесмен из Швейцарии, - механические, настоящая классика.
- Уже три. А тебе завтра во вторую смену, надеюсь?
- Заботливый мой Леша, - улыбнулась Антонина Филипповна, - нет, я завтра отдыхаю. Узнала, что ты приедешь - договорилась, меня подменят.
- А работать-то тебе обязательно теперь?
- Обязательно... я так решила. Мы все так решили.

Было совершенно очевидно, что Антонина Филипповна желает вернуться к разговору об Эвелине, но ее такт и отсутствие конкретного повода удерживают ее от этого.
- Мама... я так хотел спать, когда ехал сюда, - а теперь, наверное, не засну.
- Бессонная ночь? И что причиной? Кто причиной?
- У меня никогда не было такого после знакомства с женщинами, - с насмешливой задумчивостью, словно удивляясь своему "открытию", заметил Алексей.
- У тебя много еще чего будет, Леша! - в попытке скрыть настороженность, Антонина Филиповна старалась говорить со спокойной, даже слегка равнодушной интонацией, но движения и жесты выдавали ее истинные чувства.
- А я не хочу ничего больше... Ничего другого. Ты где ее телефон записала?
Она не может промолчать, не может соврать, не может вслух отказаться от ответа - она слишком тонкий и чуткий человек.
- Я нигде не записывала, Леш, но у меня есть ее визитка... Вот она.
Не скрывая своего возбуждения, Алексей порывисто выхватил визитку из обреченно протянутой руки, которая потом бессильно опустилась, и с какой-то необычной для себя страстностью, зашептал:
- Спасибо, спасибо!!!!

******

- Линк, давай я скажу тебе то, чего никогда не говорила, - Наталья, вернувшись из гостиной, куда она отлучилась подсмотреть не уснул ли Сергей, уселась напротив подруги и отчеканила полушепотом: - Ты просто дура! С жиру взбесившаяся - дура!
Эвелина уставилась на Наталью, пораженная ее тоном и словами.
- Можешь обижаться, можешь ссориться со мной, - продолжала та, - Я не отрицаю того, что все они козлы и уроды, что ты достойна такого, каких не бывает в природе, но Игорь, - Игорь!... - она восклицала имя мужа своей подруги, как если бы это было название парижского дома моделей, - Это же сказка, мечта, идеал! Скажешь, не так?
- Я не знаю, - прохрипела Лина и добавила, прокашлявшись: - я не знаю как мне теперь жить с этим... с тем, что я увидела.
- Ты увидела... а увиденное было новостью для тебя? Ну скажи, ты не знала о том, что такое в его жизни - было?

- Я вообще не знала, что такое бывает в жизни...
- Ты имеешь в виду саму кассету? Да кассеты-то появились в жизни сравнительно недавно... Линка, ну если ты сама этого никогда не делала и ни от кого не слышала - мир-то от этого не стал таким каким ты его видишь!
- Но он... ему это нравится, а мне он никогда не предлагал такого... - Эвелина казалось вот-вот расплачется.
- Лина, хорошая моя, - Наташа подсела к подруге и обняла ее за плечи, - ну что ты как маленькая! От тебя ему это не нужно, ты понимаешь? Он уже перебесился. Ты - это ты. А что было раньше - то было раньше. Он уже вышел из того возраста, когда люди увлекаются таким делом...

Лина смотрела на сочувственно улыбающуюся Наталью и, как будто, не верила ни единому ее слову. Она была взрослой и зрелой женщиной, и она понимала, что Наташа лишь успокаивает ее. Никому не известно, что на самом деле в голове у Наташи.
- У такого рода дел не может быть возрастных пристрастий, - возразила, наконец, Лина, - я сужу по себе. Если такого рода желания изменяются с возрастом, то это патологично... Тут другое, поверь. Он то ли стесняется предложить мне это, то ли... то ли живет этой кассетой. Ты посмотри, - он ведь не выбросил ее, не потерял, не избавился от нее как-то иначе, - он ее в столе держит!.. он ее просматривает тайком от меня, а это - измена, измена!

Резко выпрямившись и театрально вытаращив глаза, Наташа уставилась на подругу, как на клоуна на поминках.
- Ты, Линка не просто дура, ты... изощренная дура! - резюмировала она, а затем осведомилась деловитым тоном: - Кстати, ты ее куда девала?
- Кассету-то?.. кажется там оставила...
- Где это - там?
- Ну, в телеке...

Эвелине вспомнилось, как она, запустив в телевизор вазой, но попав мимо, под стеллаж с кассетами, резко встала, выдернула все провода из стены и перевернула аппарат на пол. Она сейчас мало что могла вспомнить из того, что было потом. А далее - машина, темная дорога.... нет, ничего конкретного.
- Это все происходило там, Наташа... там.
- Ну и что? Линка, я прошу тебя, не будь такой занудой! Ну, происходило и происходило. Подумай о себе, о любви вашей, о детях, наконец... И самое главное, имей в виду, что ты многого в этой жизни можешь пока не знать и никогда не узнать - даже о самых близких людях! Ну и что? Твое дело - жить!... Ох и разгуляла ты меня! Как же я теперь засну-то, колбаса ты эдкая? - с доброй улыбкой Наташа снова приобняла подругу, и они помолчали несколько минут, пока Эвелина, наконец не произнесла:
- Мое дело - жить. Ты права. Так и запишем. - и посмотрела на подругу взглядом, полным уверенности, лукавства и высокомерия.

Продоложение следует

[kaktus]

"колбаса ты эдкая? - с доброй улыбкой Наташа снова приобняла подругу, и они помолчали несколько минут, пока Целина, ... "
тут что-то не то

и еще фраза : "Сергей неметко оглянулся на нее " - странова-та

[BagirkaN]

Originally Posted by kaktus

Целина,

...

и еще фраза : "Сергей неметко оглянулся на нее "

Эти тох тенц мна...

[BagirkaN]

Самолет уже подлетал Москве, когда Игорь вдруг почувствовал дикую усталость, и его потянуло в сон. Однако, зная, что его встретят в аэропорту партнеры, и им предстоит важный разговор, он не стал использовать оставшиеся полчаса полета - для сна, чтобы не размякнуть. Заказав себе кофе, он решил воспользоваться самым эффективным для себя способом не заснуть, - предаться воспоминаниям, желательно не самым приятным. И первой - в качестве "неприятного воспоминания" - к его же удивлению, пришла мысль об увековечивании своего дневника многолетней давности. Сейчас он сам слегка пренебрежительно относится к тогдашнему своему обыкновению вести личный, - а не деловой, - дневник. Коротко, скупо, косноязычно - но вести.

Сегодня, с высоты достигнутого, испытанного, познанного и пережитого с Эвелиной, ему кажутся убогими и нелогичными многие вещи, которые он делал до знакомства с ней. В том числе - это обыкновение вести дневник. Обыкновение вести дневник... Но не содержание оного. Он не понимал, что именно заставляет его постоянно думать об этих записях, и почему он так желает сохранить их на более надежном носителе, чем тленная тетрадь. И, главная проблема - кому доверить набор текста. У него не найдется времени заниматься этим самому. Да и желания особого нет. Единственное желание - это перенести текст на дискету. И снова вопрос, - почему и откуда это желание? Какая ему самому не видимая нить никак не отпускает его, связывая с предыдущими отношениями, о которых ему зачастую даже не приятно вспоминать.

Жаль выбрасывать на свалку истории часть своей взрослой жизни - и немалую часть, - пять лет как-никак. А оставлять в столь "материализованном" состоянии - неудобно и даже чревато. Вот перенести бы на носитель - в более "виртуальное" состояние - а потом и уничтожить вещдок будет в самый раз. Найти бы кандидата в душеприказчики. Это должен быть либо родственник - брат, отец, отчим... либо совершенно посторонний человек, который выполняет работу, не зная, на кого работает и кто автор этих строк. Игорь резко прошелся ладонью по своей равномерно седеющей, но густой и красивой шевелюре, и с глубоким вздохом откинулся в кресле. Нет, теперь точно не заснет, - теперь перед глазами - она. Лицо расплылось в той самой беззастенчиво глупой улыбке, которая неизменно выдает влюбленных.

Предвкушение встречи с женой, которая каждый раз кидается к нему на шею с причудливо замешенным сочетанием детской искренности и взрослого женского лукавства, всегда придавало особую окраску последним минутам полета. Вероятно, сам об этом не задумываясь, он представлял собой типичный пример мужского полигамного мышления, - когда если не в сердце, то по крайней мере в мыслях, эмоциях и воспоминаниях спокойно уживаются разные женщины, вызывая нежность и трогая струны одного эмоционального и душевного ряда. Готовый на все из любви к жене, он не без удовольствия вспоминал о ее предшественнице. Однако, вне зависимости от того, сознает он это или нет, это удовольствие на самом деле - носит чисто эгоистический характер, всего лишь-навсего лелея его мужское самолюбие и повышая самооценку.
Его любила красивая девушка, гораздо моложе его. Девушка, на которую оглядывались все от мала до велика. Не просто любила, а до умопомрачения, до истерик. Любовь ли это? Ему предпочтительнее думать именно так.

И пусть сами отношения были непростыми, тягостными, больными и порой утомительными - они несомненно были красивыми. Красивыми просто тем, что она была молода и хороша собой; что на него смотрели с завистью. Тем, что она по роду работы всегда была на виду у самых респектабельных нуворишей, и создавала одним своим присутствием самые выгодные ситуации для него - несмотря на то, что и сам он по себе был хорошо "обоснован". Все эти очень важные для мужского самолюбия "мелочи" долгие годы застили ему глаза и позволяли чувствовать себя не просто "на коне", но временами даже влюбленным и счастливым. И именно в такие моменты рождались в его дневнике записи, которые он сейчас и не хочет оставлять без какого-то "виртуального увековечивания", смысл которого он не способен четко сформулировать для себя.

Что касается его, то он всегда понимал, - что эти отношения не продлятся вечно. И вовсе не из-за молодости и личностной незрелости прелестной пассии. В ее-то чувствах и намерениях он был уверен железно. Но в каких-то труднодоступных уголках сознания он ощущал потенциал любви и страстей, который никак не проявлялся в отношениях с Даной. И сама она это практически сознавала, - не будучи опытной, но имея врожденную чувствительность к потенциалу любимого мужчины. Она недополучала от него какую-то важную часть эмоций. Это временами выводило ее из себя, - и особенно то, что она не могла объяснить ему на словах, что ей нужно. Внешне его не в чем было упрекнуть. Она жила как шоколаде, ни в чем не знала отказа, - и он никогда не изменял ей, даже когда они ссорились. Он регулярно дарил ей цветы, как, впрочем, и своей матери - так его воспитали. Он предугадывал все ее капризы и всегда был для нее в нужное время в нужном месте. В чем его упрекнуть?


И Дане не оставалось ничего другого как, испытывая постоянное ощущение ускользания любимого человека, устраивать сцены ревности, выпивать, а порой пытаться играть в нелепые игры с беременностями и абортами. Он же, никогда не сомневающийся в том, что эта сказка не вечна, и при наличии многих поистине счастливых моментов в жизни с Даной, находился в постоянном ожидании "настоящего". И в тот момент, когда он увидел Эвелину, Дана прекратила свое существование для него. Потому что он увидел то, чего ожидал долгие годы, а возможно, и всю свою жизнь. Несмотря на резкое и четкое чувство гибельности, появившееся в первую же секунду их встречи, он не смог устоять перед своим желанием испытать ту полноту жизни и восприятия, которую ему определенно сулили отношения с Эвелиной.

Яркий и неравномерный поток воспоминаний прервался в тот момент, когда он уже пожимал руку своим сотрудникам в аэропорту, и между ними начался диалог, не имеющий никакого отношения к его личной жизни.
- Все в сборе?
- Почти...
- А кто не подъехал?
- Инженер, - но он отзвонился, будет с небольшим опозданием. Не спал ночь.
- Который из них?
- Пepвый, основной, Багров Алексей.
- Его контракт готов?
- Конечно. Сегодня же и подпишем.

Продолжение следует.

[BagirkaN]

Они проснулись около десяти утра, и Наталья обнаружила, что Сергей уже вовсю распоряжается на кухне, - с чайником, тостами и накрытым для завтрака столом. На работу она опоздала, но была спокойна, так как успела перед сном отправить сообщение на автоответчик заведующего, что задержится. Лина же, проснувшись и не обнаружив своего сотового, принялась звонить на работу с домашнего телефона Натальи.

- Светлана, доброе утро, - начала она ленивым и безразличным тоном, - у меня особые обстоятельства, я передам через Сергея все распоряжения, он скоро подъедет. Оплатите его такси... Какие были звонки? - услышав ответ, Лина заметно оживилась и даже привстала с дивана, - Кто?.. Как-как?..Только что?.. Нет, мобильный у меня не с собой... Я записываю... Если позвонит еще раз, скажите ему, что у меня нет сотового, что я сама ему позвоню. Все, Света, ждите Сергея, я буду звонить.

Лина вернулась в спальню, где они вместе с Наташей переночевали на бывшем ее супружеском ложе. Наташа, скинув с головы банное полотенце, принялась одеваться.
- Уложишь меня, Линка?
- А ты меня? - парировала Эвелина, явно не собираясь тратить ни минуты на укладку волос подруги.
- Что с тобой? Почему вдруг такое игривое настроение?
- Мне нужно срочно заехать домой... Я должна кое-что по-быстрому решить. Я должна что-то сделать со всем этим, и как можно скорее.

Наталья всегда была уверена в Лине больше чем в себе самой. Однако, на этот раз настроение подруги не казалось ей подобающим и безобидным. Она решила "выпустить дурочку".
- Правильно, заезжай домой, приведи там все в порядок, разложи все по местам, науськай Галю, детишек, - не было мол ничего, ничего ты не видела и телек не ломала... а сломан он потому что вы его пылесосом задели.

Слушая подругу, Лина медленно меняла веселое и воодушевленное выражение лица на приземленно-мрачное.
- Никуда я не поеду, я передумала, - заключила она и отправилась на кухню.
Снабдив Сергея ценными указаниями по фирме и отправив его на работу, она засела за телефон. Поскольку у нее не было с собой ни сотового, ни записной книжки, ей пришлось воспользоваться справочником "Желтые Страницы".

- Канта-тур? - назвав свои имя и фамилию, она продолжила: - Одна из наших фирм - ваш постоянный клиент... Да, речь именно о ней. Приятно, что Вы запомнили мое имя... Да, мне срочно, срочно нужен тур. Да... Нет, куда-нибудь подальше. Да, это подойдет. Знаю, знаю, знакомые там побывали, очень довольны. Нет, с банковского счета, прямо сейчас...

Наталья стояла, опершись о спинку кресла и с надменно-возмущенным видом слушала, как Лина тараторит наизусть номер своей карты и называет прочие данные. Эвелина же, закончив разговор с турагентством, стала набирать следующий номер.

- Доброе утро, Галина Анатольевна, как дела?.. Да, я на работе... Да... Галина Анатольевна, у меня просьба... я выбежала экстренно, и забыла дома сумочку с документами и сотовый. Вызовите такси и пришлите мне все это на адрес Наташи, плюс темно-зеленый чемодан, который стоит в моем стенном шкафу... Нет, он уже упакован... Я вам все сообщу подробнее обязательно, а сейчас поторопитесь, пожалуйста...
- Ты что, ополоумела, мать? - сердито воскликнула Наташа, когда Лина повесила трубку.
- Погоди, Наташа, мне нужно сделать еще один звонок. - Лина, даже не взглянув на подругу, набирала номер, только что записанный на обложке журнала, - Ты не волнуйся, доверься мне, - я знаю что делаю... Это я, Эвелина... Вы звонили мне на работу, но я сегодня не попала туда... Удалось выспаться?.. Мне? Нет, боюсь что я не выспалась... Нет, мне не нужно на работу, а Вам?.. Вы не опоздаете?.. Замечательно, - и какие планы на ближайшие дни?.. Понятно... Нет, я... то есть, да, конечно... Да, позвоните мне на сотовый через пару часов... Ну, в общем, когда покончите с этим совещанием...

Отключившись от мобильного, Алексей гнал свой опель по трассе в направлении Москвы, чтобы попасть на собрание, посвященное ряду проектов, к которым он подключен качестве главного инженера. Это было у него впервые в жизни - участвовать ГИПом в целой сети проектов, да еще для такой серьезной компании. Здесь, впрочем, сыграли роль не только и не столько его несомненные знания и квалификация, но и несколько полезных связей, в частности, с собственным новоявленным отчимом, Андреем Николаевичем, который взял на себя смелость рекомендовать его, даже не будучи с ним знаком. Однако, как оказалось, портфолио Алексея достойно высшей похвалы, и акционеры его кандидатуру приняли безоговорочно и единогласно. В силу своего молодого возраста - ему было тридцать два, - Алексей не успел пока обрасти коркой профессионального высокомерия, и в силу своего благородного воспитания - так и не приобрел деловитой истеричности, присущей многим профессионалам творческих областей деятельности. Впрочем, сейчас ему и вовсе было не до этой самой деятельности.

Поражаясь собственным мыслям, он чувствовал, что готов прямо сейчас плюнуть на это собрание с высокой колокольни, сказаться больным, психованным, чахоточным - только бы оказаться наедине с Эвелиной. Он теперь не мог думать ни о чем, кроме как о звонке, которого она от него ждет. Но мысли мыслями, а реальность реальностью. Сейчас главное - сосредоточиться и окончательно войти в доверие членов собрания, чтобы можно было подписать контракт и приступить к работе над выполнением его условий. Именно таким текстом и пробежали мысли в голове Алексея, когда он уже парковался у здания на Якиманке.

Продолжение следует.