|
Грустно...
Join Date: 08 2002
Location: Там, где всегда идут дожди
Age: 43
Posts: 21,717
Rep Power: 9
|
Астарта
Астарта
Предисловие:
Это рассказ о ниочем, о снах бес начала и конца, о пустоте сушествования. О ничтожности нашего бытия, о том, как сложно жить, а как легко мечтать... как смерть приходит красиво, и как жизнь иногда мерзка.
Жду с нетерпением мнений.
Искренне ваш Виктор.
- Т - с - с - с – с, молчи, ни слова, - сказала она, прижав указательный палец к губам. - Молчи ни слова. Слушай реку, слушай ветер.
Я смотрел ей в глаза и видел веселые искорки, которые так и прыгали у нее в глазах. Конец света должен был наступить с минуты на минуту. У меня в руке была клетка в белоснежной голубкой, которая не переставая тихо ворковала и посматривала на нас своим желтоватыми глазками. Но я ее не понимал. Вокруг не было реки, а воздух был мертвым – ни движения, ни шороха. Абсолютная тишина наполняла воздух.
По солнцу я определил, что был полдень. В небе не было и облачка.
Выстрел разорвал воздух и тишина, рассыпавшись на миллион разных осколков, свернулась калачиком у моих ног. Стайка разноцветных птиц вылетели из рощицы, находящейся неподалеку – там явно кто – то охотился.
Она напевала песенку, слов которой я, при всех своих усилиях, разобрать не мог, но мелодия мне определенно нравилась. Я смотрел на нее, и она все нравилась мне все больше и больше. Ее широко открытые глаза излучали добро, а лицо было задумчиво и очень красиво. Она была одета в белую футболку, шорты и сандалии на босую ногу. Футболка была обтягивающей и подчеркивала ее пышные формы… знойная женщина – мечта поэта.
Меньше дня до смерти, несколько часов до конца света, до момента, когда все превратится в пыль, после которого больше ничего не будет.
Снова выстрел… потом еще один… она посмотрела в направление рощи и сказала:
- Слушай, как колышется каждая травинка, и ты поймешь… ты увидишь... ты узнаешь истину. Лишь так ты сможешь ее познать…
Солнце припекало все жарче и жарче. Через полчаса немого созерцания ее лица, ее глаз, в которых тонуло мое “Я”, она взяла меня за руку и потянула за собой – вниз по склону холма. Холм был покрыт чудесно мягкой изумрудной травкой, по которой шагать было одно удовольствие, и как жаль, что очень – очень скоро всего этого не будет…
Спустившись вниз с холма, мы пошли по грунтовой дороге на сервер. Когда мы дошли до перекрестка она, не колеблясь, свернула на лево.
- Почему мы пошли на лево, а не прямо или направо, - безнадежно вопрошал я?
- Т – с – с – с – с, молчи… ты так ничего и не понял до сих пор. Молчи и ты вскоре поймешь и увидишь…
Я не понимал смысла этой игры, смысла ее действий. Почему она не могла все сразу сказать мне. Почему она не раскрывала мне правил игры. А я знал лишь финальный ход.
Через час дорога кончилась, “воткнувшись“ в древний лес. Лес был лиственный, состоящий в основном из вековых ливанских кедров, но среди этих великанов затесывались редкие буки, дубы и грабы, возраст которых можно было спокойно определить, как одногодок кедров. Сойдя с дороги, она, опять же не колеблясь, направилась в направлении огромного кедра – и в очередной раз она не ошиблась, там была абсолютно незаметная с дороги, тропинка, петляя вокруг деревьев, уходящая в глубь леса.
Все это меня поражало, ведь мы оба здесь оказалась в первый раз – ни она, ни я никогда здесь не были, мы провели всю нашу жизнь в разных концах планеты, а это было местом, которое находилось на одинаковом, максимально возможном расстоянии от наших с ней домов. Судьба? Неделю назад, я не знал ничего об этом…
Четыре дня назад мне в дверь кто – то громко постучался. Открыв дверь, я увидел на пороге старика с седой бородой почти до пояса, которая была разделена на три части – левая правая часть были заплетены в косички, центральная же была аккуратно расчесана. Не здороваясь и не спрашивая разрешения, он бесцеремонно переступил мой порог, оттолкнув меня в сторону, запер дверь за собой и нагло прошел в мою комнату. Я, опешив на пару секунд, бросился следом за ним, выкрикивая слова недовольства и просто возмущения его поведением. Но, казалось, он плевал на меня и мое недовольство и, спокойно пройдя, в комнату и уселся на мое любимое зеленое кресло:
- Это твое любимое кресло, я вижу. Но сегодня тебе придется посидеть где – нибудь еще! Советую посидеть тебе на полу – это полезно в твоем возрасте. Главное только не простудить спину.
- А ты кто таков будешь? Что за наглость и хамство врываться в чужой дом без разрешения? Ты что о себе возомнил?
- Успокойся, отрок, не горячись. Я жрец, я верховный жрец. Через пять дней и примерно три часа наступит конец света. И я тут чтобы сообщить тебе это!
- Ну и хрен с ним со светом, какого хера ты ворвался мне в комнату, старый пердун, и несешь этот бред?
- Отрок, я же тебе конкретно и доступно сказал – заткнись и слушай... Итак, наступит конец света, но ты должен будешь принести жертву в одном из храмов посвященных моей богине перед самым конца света.
- А на хрена мне это? Если конец света, то зачем приносить жертву, какой – то богине. Не говоря о том, что я атеист и не верю ни в одного бога, богиню, идола и во всю эту чухню вместе взятую.
- Это твое личное мнение. Но если ты не выполнишь это поручение – тебе на том свете, в который превратится этот мир, будет плохо… очень плохо, уж поверь мне.
- А почему я, а не мой сосед Агамненон Пуговкин, или мой другой сосед пианист Пися Камушкин? Почему именно я являюсь той выдающейся личностью, которая и должна совершить последнее жертвоприношение в этом мире?
- Ты эмиссар… я не могу теперь тебе все рассказать от начала и до конца, но я прошу тебя согласиться. Пожалуйста. Вкратце я отвечу на все твои вопросы.
- И куда я должен пойти, чтобы произвести это “жертвоприношение”?
- Это место находится далеко, за много тысяч километров от твоего дома. И ты будешь не один. С тобой должна будет произвести жертвоприношение невинная девушка, которая так же является эмиссаром. Она единственная невинная из всех эмиссаров. Она тебе понравится, уж будь уверен, такие красавицы на улице не валяются. – На лице старика проскочила хитрая усмешка старого сатрапа и любителя дамских утех. – Ну что, отрок, ты готов?
- Предположим…
Тут он вскочил с моего любимого зеленого кресла и стал прохаживаться по комнате, периодически посматривая на потолок, как будто считая количество трещинок испещривших штукатурку. Потом неожиданно, резким движением переводил взгляд вниз на пол, или смотрел на обои, пытаясь, наверное, найти какой – то скрытый узор, но, увы, для моих мыслей его поведение оставалось непроницаемым. Прошло пять минут, потом еще пять, но я терпел, надеясь на вознаграждение в конце. Интерес, как и следовало, брал свое, несмотря на то, что ощущение, что старик просто чокнулся и был немного не в себе, оставалось, романтическая душа требовала приключений, а тут был такой шанс – один из миллиона, что старик не окажется сбежавшим из психушки Наполеоном, но очень заманчивый шанс.
Тут у меня возник вопрос, сдержаться от задавания которого я уже просто не сумел:
- А какой богине надо принести жертву?
- Астарте – богине любви и плодородия. Помолчи отрок, когда придет время, я тебе все скажу, а пока просто помолчи.
Его лицо приняло такое задумчиво умное выражение, что я прыснул со смеха, на что он сердито и с укором посмотрел на меня и молвил:
- Не гоже эмиссару быть таким легкомысленным! Я же попросил молчать – мне нужна абсолютная тишина.
Продолжая смеяться, но только про себя, я продолжал наблюдать за ним. Увы, имя богини Астарты мне ничего не говорило и я решил выйти из комнаты, чтобы не мешать шизанутому старцу, да еще, за одно, посмотреть в словаре, что говорится о богине Астарте, которая к тому же была богиней любви. Мысли о невинной красавице в купе с мыслями о богине любви, реализовались в мощную эрекцию...
Вот вкратце, что я сумел откопать про нее: “в западною – семитской мифологии олицетворение Венеры, богиня любви и плодородия, отождествлялась с планетой Венера. Астарта древнесемитское божество, которому соответствует Иштар (аккадская основная богиня) в ассиро – вавилонской мифологии. Она считалась супругой западно – семитского бога Астара (который, это я тоже посмотрел, являлся, ханаанейско – аморейским божеством, один из претендентов на власть над миром). Ее так же почитали в Угарите (никогда не слышал этого названия), кроме того она вошла в древнеегипетский пантеон, где с Иштар она считалась одной богиней и отождествлялась с Сехмет. Так же считалось, что она богиня войны, распри, воды. В более позднее время отождествлялась в Юноной и Афродитой. Известны ее изображения в виде нагой всадницы, стреляющей из лука. Ее культ подвергался преследованию со стороны иудейских монотеистических пророков”...
Ко времени, когда я кончил читать, старец вышел ко мне в коридор и сказал:
- Я рад, что ты сам ознакомился с тем, кто есть величайшая богиня Астарта… Пойдем, я думаю, у тебя накопились вопросы – ты сможешь задать мне их все, а я постараюсь ответить на них, как можно более подробно.
У меня на самом деле возникли некоторые вопросы, но первым я задал вопрос, который меня, в общем – то, волновал менее всего:
- А как я там окажусь? Ты перенесешь меня туда по воздуху или как?
- С этим нет проблем. Вот виза, которая тебе нужна для въезда в Ливан. Там тебе встретит наш человек и направит туда куда нужно. Там тебя встретит наша молодая эмиссарша, с которой ты и продолжишь дальнейший путь. Даже я не знаю настоящего местоположения храма.
- А она откуда его знает?
- На то она и эмиссар. Во сне ей привидится богиня Астарта, которая ей и объяснит путь к храму. Для тебя это может и звучит немного фантастически, но именно так все это и происходит – немного банально. Ты тоже видел вещие сны, она тоже приходила тебе во сне, просто ты, лох пархатый, этого не видел, теперь всегда следи за своими снами… у тебя всего 4 ночи, за которые может она тебе сообщит что – нибудь дополнительное, а пока это все что я знаю и могу рассказать тебе.
- А кто это она – эмиссар?
- О, это редкая красавица с другого конца Земли. Остальное о ней ты узнаешь, если она тебе захочет рассказать, при встрече.
- А как мы будем с ней говорить? Как я буду говорить в Ливане? Я же не знаю язык.
- Ты невнимательно меня слушаешь, отрок. Я же сказал, до тех пор пока это будет нужно наш человек будет тебя провожать, а дальше она поведет тебя, а ты должен будешь ее защищать, учти, если с ней что – нибудь случится, виновен будешь лишь ты, и потом ты себе этого больше никогда не сможешь простить, учти это! А с ней в общении у вас не должно быть проблем. Вот увидишь.
Потом я хотел и задал вопрос, который меня больше всего, как неудовлетворенного и озабоченного юнца, волновал больше всего:
- А что из себя представляет это жертвоприношение, - спросил я, немного стесняясь?
Как молодому пацану, у которого ладошки уже загрубели от нескончаемого онанизма (Онанизм - это праздник, который всегда с тобой!), очень хотелось, что бы жертвоприношение представляло из себя что – нибудь вроде лишения этой красавицы девственности над алтарем или из этой серии. Но, если честно, то нутром я чувствовал, что это, отнюдь, на это не похоже и скорее всего ничего такого не будет. Старик посмотрел на меня и хитро улыбнулся:
- Эх, отрок, все тебе девушек подавай… молод ты еще. Нет, ты правильно думаешь, ничего сексуального в самом жертвоприношении не будет. Просто вы должны будете возжечь костер и убить белую голубку, поливая ее кровью костер. Ты два круга по часовой стрелке, а она три – против. Вот, собственно говоря, и все… Потом же все время до конца света будет ваше, и тут вы делайте все что вам угодно. Если ты ей понравишься, то все, о чем ты мечтаешь может превратится в реальность.
У меня засосало под ложечкой и новая эрекция доставила мне удовольствие.
- А почему должен наступить конец света? Откуда тебе это известно?
- А вот это длинная история. Наши предсказатели, поняли это по священным знакам, которые великая богиня Астарта посылает им. Но это на самом деле так, не бойся, если все произойдет так как надо, в новом мире, которой создастся на развалинах старого, ты будешь почитаемым человеком. Наша организация очень богата, сильна и многочисленна. Мы все равно тебя бы привлекли для участия в ней годика, этак, через два или три, но тебе придется вступить в наши ряды уже сейчас. Иудейским пророкам не удалось полностью искоренить культ Астарты и тот просуществовал в полу-спящем состоянии до начала этого века, но потом немногочисленные члены организации стали проявлять все больше и больше активности, находили эмиссаров, писали книги, проводили собрания, конечно же, все секретно. И вот сейчас мы имеем надвигающийся конец света и ты об этом узнал один из первых на всей этой планете…
- По мне, все это звучит как чушь. Но идея встретиться с красавицей где – то в Ливане, меня привлекает, ведь жизнь такая серая…
- Я рад за тебя, отрок. Вот твои документы. Вылетишь завтра вечером в 7:50. В аэропорту будь около 6:00 – 6:15. Когда сойдешь с самолета, тебя встретит наш человек. Все остальное я тебе уже рассказал. А сегодня уже поздно, я пойду по своим делам. А ты выспись и внимательно смотри свои сны, может тебе там откроется истина. Смотри не пропусти ее, Астарта не любит повторяться. Я вот один раз просмотрел ее знак и мучался после этого много – много лет. Не повторяй моей ошибки. А теперь позволь распрощаться с тобой, отрок, мы больше никогда не встретимся в этом мире, а в том… черт его знает, все может быть, все…
Потом он просто растворился в воздухе, так быстро, что я даже не успел распрощаться с ним.
Я пошел на кухню налил себе стаканчик водки, который залпом опрокинул в себя, но в мозгах ясности не наступило. Душевного облегчения я тоже не почувствовал. День прошел быстро и незаметно – уже стемнело. Фонари подглядывали в мои окна, но, увы, ничего интересного они уже увидеть не могли. Я взял в руки документы и посмотрел их: все было сделано нормально: виза, билет до Бейрута – только в одну сторону. Денег не было, но в конверте я нашел еще маленькую золотую цепочку, на которой висела, все из того же металла, фигурка нагой всадницы, стреляющей из лука... Я надел цепочку на шею, и сразу на душе стало легко и все стало просто. Бесплатное путешествие в Ливан, встреча с красивой девственницей, которая потом быть может мне отдастся – все это казалось чудесной сказкой.
Перед сном я решил прогуляться и подышать свежим воздухом. Выйдя за дверь я увидел соседа своего Агамненона Пуговкина, который спросил у меня видел ли я чумоватого старика с серебристо - седой бородой до пояса? На что я ответил, что нет и что я не верю в существование стариков с бородой до пояса, к тому же серебряного цвета. Агамненом как-то странно на меня посмотрел, но мне было на него наплевать и я стал спускаться вниз по лестнице, думая о том, что на херня приключилась со мной сегодня. Наверху хлопнула дверь Агамненона. Просто мудак подумал я, и улыбнулся сам себе.
Погода на улице была просто отличной, и я неплохо прогулялся и отдохнул. Вернувшись домой, я бросился на кровать и попытался уснуть, но, увы, мой другой сосед – пианист, студент консерватории Пися Камушкин практиковал игру на фортепьяно после одиннадцати ночи, и наяривал рэгтайм. К моему счастью я умею засыпать под любой шум и вскоре я уснул сладким сном. Во сне мне снились всевозможные красавицы, с которыми я занимался любовью на зеленых полянах, под светом чудесной луны. Почти под утро, когда я уже собирался просыпаться, в сон ко мне залетела птица, которая превратилась в прелестную нагую девушку, которая подошла и поцеловала меня в левый висок и сказала, что она будет со мной и чтобы я не боялся, что она будет меня охранять всегда и повсюду, лишь надо, чтобы я в нее верил…
Все следующее утро прошло как-то серо. В институт я не пошел, дома тоже делать было особенно нечего. Где –то за полчаса упаковав все вещи, что мне были нужны. Проверив наличие достаточного количества денег, на всякий случай и еще тысячу мелочей и штучек, без которых жизнь становится адом и которые, как назло, мы всегда забываем и страдаем…
Потом, около пяти часов я выехал в аэропорт, где я и оказался около 6:10. Быстро пройдя регистрацию и получив посадочный талон с местом у окна, я прошел в зал ожидания, по дороге купив огромную кипу кроссвордов, для съедения времени, и стал ожидать, когда, наконец, объявят посадку.
Прошло три столетия решения кроссвордов, прежде чем дама из под купола аэропорта соблаговолила, наконец, объявить посадку на мой рейс. Пройдя и усевшись у окна, я расслабился и стал смотреть на внешние постройки аэропорта, на взлетную полосу, по которой все время взлетали и садились с диким шумом самолеты.
Полет прошел удачно и вот я в Бейрутском аэропорту. До конца света осталось всего лишь три полных дня. На самом деле меня встретил милый человек, который просто подошел ко мне и сказал, что он здесь для того, чтобы встретить эмиссара. Так как других эмиссаров я не знал, то с полной на то уверенностью решил, что это именно тот чувак, про которого говорил взбалмошный старик.
Положив вещи в багажник, мы сели в темно синий джип и поехали к нему домой. Ехали мы довольно долго и заснул в пути. Проснулся я от того, что джип остановился. Мы вышли из машины забрали вещи и вошли в дом. Дом представлял из себя одноэтажную лачугу. Насколько я мог понять с первого взгляда, дом представлял из себя три или четыре комнаты, кухня и санузел, который, к счастью, оказался в доме, а не будочка на улице. В косых лучах заходящего солнца цементная облицовка дома была ярко алого цвета. Солнца такого красного цвета я никогда не видел. Солнце медленно садилось в воды Средиземного моря, постепенно исчезая. Я сидел за столом ел бутерброды с колбасой и овечьим сыром, смотрел в окно за чудесный закат. Вскоре стало совсем темно. Мой попутчик, говорил он со мной на английском языке, а я, к счастью, понимал этот язык и даже мог на нем немного говорить. Звали его Джон и родом он был с Тринидада и Тобаго, но вот уже пять лет он жил в Ливане, являясь представителем организации здесь. Это была одна из наиболее важных точек организации, так как большинство сохранившихся храмов богини Астарты находились именно на территории современного Ливана. Выпив чаю с печеньем, я высказал желание немного поспать, на что Джон ответил меня в соседнюю комнату и показал на кровать со специальным пологом от комаров и других летающих кровососов, которые жили здесь в изобилии.
Повалившись на кровать, я заснул в течении десяти минут. Я проснулся посреди ночи от грозы. На улице бушевал ливень и гремел гром, но вскоре гроза прекратилась и просто шел ливень, равномерный шум которого ласково убаюкивал и усыплял, и вот спустя примерно пол часа я уже снова сладко спал. Во сне мне опять привиделась птица, которая села передо мной на камень и обратилась в красавицу, которая сказала, мне, что срубленное дерево таит в себе больше опасности, чем кажется с первого взгляда, и что в его трухе живет летающая смерть. После чего она вновь обратилась птицей и исчезла. До утра я дальше спал совсем без снов.
Утро пришло неожиданно и стало больно резать глаза. Окна этой комнаты выходили на восток, а понятие занавеска отсутствовало как таковое. И вот солнце уже било прямо мне в глаза. Скоро Джон вошел в мою комнату и сказал, что пора вставать и что у нас a very busy day, today. Мне же ничего не оставалось, как встать, умыться, одеться и сесть за стол в ожидании завтрака.
Джон отменно приготовил яичницу – глазунью, которую мы мгновенно сожрали.
- Джон ты не женат, прости за не скромный вопрос?
- Проблем нет, не стесняйся. Нет, я не женат, хотя когда –то был, но вот уже восемь лет, как я разведен. У меня даже есть дочка, хочешь я покажу тебе ее фотографию, - спросил он, и не ожидая согласия, достал бумажник и показал мне старую засаленную фотографию, на которой была изображена прелестная девчушка? На фото ей было, наверное, около трех лет. Тот возраст, когда дети приобретают такой шарм, который пропадает к пяти годам и, увы, больше никогда не возвращается в нам.
- Очень милая, Джон. Просто красавица.
- Да. Ее мать тоже очень красива. Сейчас ей уже почти двенадцать лет. Совсем большая девочка.
- А почему вы развелись, Джон?
- Да, не знаю даже… Вначале все было отлично, мы очень любили друг друга, потом через год родилась дочка. Но потом, еще через год, наш брак стал постепенно давать трещины и разваливаться. Постоянные скандалы, ссоры, споры. Кроме того ей очень не нравилось то, что я в такой католической стране, как Тринидад и Тобаго, являюсь последователем древне – еврейской богини. Все это росло, катилось вниз, как нежный ком и под конец погребло нас под собой и мы расстались. Сам не понимаю, как это вышло, но я до сих пор ее люблю.
- Понимаю Джон. На самом деле странно. Но ничего, я вижу у тебя дел по горло и ты не очень грустишь, не так ли, Джон?
- В целом ты, конечно, прав, но иногда на душу находит такая грусть, что иди и вешайся. Но потом за день, другой это все проходит и я прихожу в себя и становлюсь нормальным. В это время я так скучаю по своему ангелочку, по моей деточке, по плоти от плоти моей…
Джон отвернулся от меня и стал смотреть куда – то в сторону, думая о своем. Я пожалел, что задал ему такой бестактный вопрос, но было уже поздно, и единственное, что мне оставалось это молча смотреть себе в тарелку и тыкать вилкой в остывающую яичницу. День начался не очень весело.
- Что будешь – чай обычный, чай зеленый, кофе, какао?
- С утра я пью кофе, и, если конечно можно, с молоком.
- Конечно, посмотри там в холодильнике должна быть банка с открытым сгущенным молоком.
- Ага, вот, нашел.
Постепенно хорошее настроение возвращалось как к Джону, так и ко мне. Минут через двадцать, когда кофе был уже выпит, а посуда помыта, он сказал мне, что нам пора встретиться с одним человеком.
Сев в машину мы поехали на север по автомагистрали. Ветер трепал мои волосы, а поднимающееся солнце светило все жарче и жарче. Скоро находиться в этой пустыне стало почти невозможно. Мертвое Средиземное море лежало серовато – синим полотенцем слева от трассы. Все время в пути мы болтали ни о чем. Обсуждали страну, политику, культуру, все что угодно, кроме того ради чего я оказался здесь. Проехав километров пятьдесят он свернул с трассы и поехал в глубь континента. Через полчаса мы оказались в деревне, где все дома были глинобитные одноэтажные лачуги, без электричества и водопровода. Босые худые детишки носились между лачуг.
Наш джип остановился около покошенной древней лачуги – на вид я бы дал ей лет сто, не меньше. Джон позвал меня за собой и мы вошли внутрь.
Внутри был настоящий ад. Огромные мухи кружились вокруг очага, который из себя представлял вырытую в полу яму. Всевозможные, гниющие пищевые отбросы валялись на полу. На грязных тряпках же, в углу, валялся седой старик, курящий вонючий табак из пенковой трубки. Под потолком клубились клубы сизого дыма. Мне сразу же стало противно находиться в этой лачуге, но Джон шепнул мне на ухо, что это великий пророк и что он уже двадцать лет не мылся и что, когда он умрет его нельзя будет трогать неделю и лишь потом, когда процесс разложения будет во всем своем расцвете, можно будет его помыть, побрить и переодеть. Его должны кремировать и развеять пепел по ветру. Потом Джон сказал, что, увы, все это не сбудется, так как конец света должен наступить всего через два дня. Мы молча стояли некоторое время, и никто не смел нарушить тишину. Потом, докурив трубку и выбив пепел, старик что – то невнятно сказал на незнакомом мне языке, а Джон ему ответил. Некоторое время спустя, старик добавил еще несколько фраз, которые Джон резюмировал для меня следующим образом:
- Короче говоря, старик приветствует тебя и поклоняется тебе до земли, так как ты эмиссар. И что он тебя видел в своих вещих снах, и там ты представал ему именно таким, поэтому он уверен, что ты и есть именно тот, кто должен совершить жертвоприношение. И что он еще фраз уверился в том, что конец света должен наступить именно в срок.
Дослушав Джона и поняв, что тот все сказал, старик сказал еще парочку фраз, некоторые из которых, чувствовалось по интонации, были вопросительными. Старик спрашивает, видел ли ты Астарту, и если видел, то в каком виде она тебе появлялась?
- Она мне появлялась, как птица, потом превращалась в нагую и очень красивую деву.
Джон, видимо, перевел мои слова старику, а тот, улыбнувшись, покачал довольно головой. Наверное это был хороший знак. Старик сказал еще пару фраз Джону, который в очередной раз перевел их мне:
- Это хорошо, что она предстала перед тобой, как птица. Ты, надеюсь, помнишь все те слова, которые она тебе сказала? В каждом ее слове заключена истина, которую ты должен непреклонно соблюдать или предостережение – и ты должен следить за тем, чтобы не ошибиться, там где она указала тебе, что ты ошибешься!
- Да, я помню.
На этот раз по моему виду старик понял, что я дал положительный ответ на вопрос и еще раз довольно покачал головой, после чего сказал одно слово и повернулся к нам спиной. Потом сказал еще одну фразу стенке и замер.
- Он сказал, что наша встреча окончена и что по его мнению ты готов для своей миссии. И он пожелал тебе удачи. Пошли, нам больше не фиг здесь делать. Поехали быстрее, а то я уже голодный.
- Я тоже, - согласно закивал я головой. Кроме того, мне очень хотелось покинуть эту засранную лачугу, мухи в которой кусались очень больно. Когда мы вышли на свежий воздух и спокойно вздохнули, а солнечный свет неожиданно ярко бил в глаза после сумрака лачуги. Я посмотрел на часы – прошло почти два часа, хотя казалось, я зашел в лачугу пол часа назад. Солнце уже постепенно скатывалось на западную часть небосклона.
Обратный путь мы преодолели молча. Все время в пути играло местное радио, музыка которого все время вызывала у меня ассоциации и суицидом через повешение, но, к счастью, Джон гнал под двести километров, и назад мы приехали очень быстро. Заехав по дороге в супермаркет и купив продуктов, мы подъехали к его дому. Джон сказал, что завтра у нас очень тяжелый день и что надо как следует выспаться и поэтому, поев на скорую руку, мы оба вскоре завалились спать.
Эта ночь прошла без сновидений и я спокойно доспал до утра, пока в очередной раз меня не разбудило блудливое солнце своими цепкими лучиками, которые так и впились в мое глаза и отодрали мое сонное состояние. Джон уже во всю занимался приготовлением завтрака на кухне. Он на самом деле превосходно справлялся в этим делом, которое у него быстро спорилось и выходило очень качественно. Сегодня он сварил просто замечательный по своим вкусовым качествам какао. Как основное блюдо шли сардельки с соусом, который был немного остер, но придавал банальным сарделькам пикантный вкус и кучу новых ощущений, которых у меня никогда не возникало при поедании сарделек.
Поев мы вновь оседлали нашего железного коня. Первым пунктом в нашем пути – оказался хозяйственный магазин, где Джон приобрел три больших кухонных ножа. Потом мы поехали на птичий рынок и купили трех голубей с клеткой.
- Зачем три, Джон?
- На двух потренируешься сегодня, мы не можем проколоться – ты не имеешь права на кикс.
- Ок. А где та девушка, с которой я должен провести жертвоприношение?
- Вы встретитесь завтра рано утром, около восьми часов утра. Потом я вас оставлю, и она поведет тебя к храму, где все и произойдет. Не знаю говорил ли тебе старец Ираклий или нет, но ты должен будешь ее защищать и помочь ей пройти весь этот путь до самого конца!
Больше вопросов у меня не было. Джон приобрел еще пару вещей на рынке. Залил полный бак бензина и мы поехали обратно домой. Голуби на заднем сиденье ласково ворковали, а у меня сжималось сердце от того, что двоих мы сейчас вот так просто убьем в целях тренировки.
Однако же, приехав домой Джон не стал проводить со мной тренировочный убиений, а пошел на кухню готовить обед. Я как – то хотел ему помочь, но он достаточно грубо прогнал меня с кухни. Когда мы сели за стол, я по своей гадостной натуре, не с умел удержаться и спросил:
- Джон, а ты очень хочешь увидеть свою дочь перед концом света? - В ответ последовало достаточно долгое молчание, чтобы я покраснел и понял, что зря я это спросил. - Не сердись на меня Джон, просто с языка сорвалось.
- Я не сержусь… я просто думаю хочу ли я этого на самом деле. Увидеть этого ангелочка перед нашей общей смертью? Не знаю… не хочется. Если бы я мог вернуться к ней навсегда и быть с нею рядом, воспитать ее, как и следует настоящему отцу, я бы сделал это с радостью, а тут конец света. Нет, думаю нет, не хочу. Мне этого не нужно, это не принесет мне покоя перед смертью. Нет!
У меня камень с души упал, когда я услышал этот короткий, но полный настоящей боли монолог. У меня никогда не возникало подобных чувств. Я даже не позвонили родителям, чтобы сообщить, что я уезжаю в Ливан, вернусь или нет неизвестно. Я с ними уже наверное пол года не говорил вообще, а не видел я их с самого нового года – а сейчас на улице был сентябрь. Мы тоже отдалились так быстро и неожиданно, как я и не ожидал. Просто наступило утро, когда я понял, что я вырос и что у нас больше нет ничего общего кроме фамилии…
На улице пацаны гоняли мяч по пыльному поле и искренне радовались каждому забитому голу – извергая восторженные крики. Я неожиданно вспомнил детство, и куча ненужных воспоминаний вдруг залили сознание потоком, из под которого я так и не сумел выбраться… Из угла на нас смотрели белоснежные голуби. Из оцепенения меня вывел Джон:
- Давай, собирайся, сейчас пора провести тренировку.
Мы вышли через черный ход на задний дворик. Джон взял в руки один из ножей, купленных сегодня в одну руку, другой достал из клетки большого и жирного голубя.
- Смотри, как ты должен сделать. Берешь голубя и зажимаешь его шею между большим и указательным пальцами, после чего берешь и ножом одним резким движением отсекаешь ему голову. Если ты не сможешь сделать это одним движением, то голубь будет считаться испорченным и твое жертвоприношение не будет принято. Поэтому ты должен потренироваться. Теперь попробуй сам, - сказал он и протянул мне напуганного голубя и острый, сверкающий стальным лезвием, кухонный нож.
Для меня это было абсолютно новым experience – ом, и я очень волновался, руки дрожали и я чуть не выронил нож на пол. Потом я поднес нож к бьющейся шейке бедной птицы, закрыл глаза и резким ударом попутался отсечь ей шею… раздался предсмертный крик птицы и я почувствовал, как головка отвалилась и упал на пол. Мне стало гадки и противно от содеянного и от самого себя. Я открыл глаза, по туке из шеи бедной птички текла алая кровь… я проблевался.
- Успокойся, держи себя в руках. В первый раз это, конечно, очень тяжело. Подумай, я ведь я убивал людей почти таким же способом. Крепись, друг, ты нам нужен, у тебя все вышло как надо! Сейчас мы попробуем еще раз, но на этот раз не закрывай глаза, а то твоя жертва может быть не принята. Древние боги – они такие капризные, что иногда мне кажется, что лучше бы я был простым атеистом и жил себе припеваючи… но, увы, уже очень поздно менять стезю, которую я выбрал для себя, увы, уже очень поздно.
Он достал второго голубя из клетки, попутно заметив, что для жертвоприношения он оставил мне голубку, а это эти оба самцы. Нож он тоже мне дал новы, сказав, что нож каждый раз должен быть новым, не окропленным кровью других животных, иначе жертва не будет принята. Я взял голубя и посмотрел на него. Он был братом близнецом, того, которого я уже успел убить – абсолютно белые, без единого пятнышки, мягкие и теплые... Я взял нож и приложив его к шее бедной птички повторил движение. На этот раз так же мне повезло и голова сразу же отлетела в сторону. Кровь брызнула во все стороны фонтанчиками.
- Теперь сделай два круга по часовой стрелке, стараясь сделать так, чтобы кровь равномерно начертила замкнутый круг.
Я сделал, то что он просил и кровь ровным кругом легла на пыль его тесного дворика, окруженного когда зеленым, а сейчас выцветшим, едва зеленоватым забором. Меня опять чуть не вывернуло, но на этот раз я сдержался.
- Молодец, ты на самом молодец. Мы были правы выбрав именно тебя, даже старец, которого мы видели вчера, не смог бы так хорошо справиться. Ты – молодец, - говорил он мне, пока мы шли по коридору в ванную.
Увы, я сам себя так на чувствовал. На душе было противно и гадко. Я вымыл лицо холодной водой и уселся на диван, став считать количество трещинок на потолке. Я взглянул на свои руки, которые пять минут назад были обагрены кровью невинных птичек, которых я на самом деле очень люблю.
- Иди я теперь тебе расскажу, что будет завтра. Ведь завтра – конец света. Утром, около шести сорока мы выедем из дому и поедем в глубь страны. Когда мы доедем до заветной рощи, то там уже должна будет тебя ждать она со своим проводником. Потом мы вас оставим одних – дальше ты должен беспрекословно слушаться ее, если только это не противоречит твоему основному закону – вы должны совершить это жертвоприношение во что бы то ни стало! Failure is not a choice! Потом все время до конца света, который должен наступить где – то около шести часов вечера – вы принадлежите друг другу и вы можете делать все что вам захочется. Можете попрощаться и разойтись в другую сторону, можете убить друг друга… может делать все, что вам угодно…
- А что если конец света не наступит? Что мне делать тогда?..
- Не волнуйся, конец света обязательно наступит и ты этой поймешь. А теперь давай выпьем парю рюмочек, а то как – то в горле першит, а тебе это просто необходимо для расслабона. Ну давай.
Он достал из секретера две стопочки и бутылку водки. Быстро разлив по 43 грамма каждому, что называется – глаз – алмаз, он протянул одну из них мне и мы хлопнули их по быстрoму. Водка была не водкой, а очень крепким самогоном, который приятно пощипывал язык. Самогон был возогнан из какого-то фрукта. Как оказалось потом, он не закусывал и предполагал, что я точно также не закусываю. За первой последовала вторая, потом третья… после пятой он закрыл бутылку и сказал, что поднимет меня очень рано и чтобы я прямо сейчас шел спать, а то будет поздно и я не высплюсь как следует. Последовав его “мудрому” совету я стазу же отправился спать. От его самогона, выпитого на полупустой желудок и без закуски, голова дико кружилась.
Едва я сомкнул глаза, как перед глазами поплыли странные картины, от которых я сразу же открыл глаза. Не хватало воздуха, я стал задыхаться, не мог найти удобной позиции на кровати. Вдруг передо мной возникла птица, которая села мне на плечо и стала нашептывать мне на ухо слова на незнакомо языке. Мысли путались, голова кружилась.
Потом потеряв всякое ощущение места и времени я провалился в пропасть снов.
Проснулся я от того, что Джон достаточно грубо меня толкал и будил:
- Эй, давай просыпайся, соня. Сколько можно тебя будить? Блин, давай, пора уже и вставать. Дерьмо! Вставай!
- Да проснулся я, успокойся. Сейчас встану. Чем ты меня напоил вчера вечером, что мне было так хреново?
- Немного самогону и галлюциногены. Тебе это было необходимо, чтобы осмыслить свое существование.
- Я ничего не осмыслил. Я видел какие-то видения, а потом провалился, но я не помню ни одного сна. Все исчезло и пропало. Пустота…
- Это не так хорошо, но тоже дело.
Я быстро встал оделся. Побежал в ванную сполоснул лицо, а Джон в это время взял клетку и третий нож. Он взял положил немного еды в пакет и вместе с ножом положил в рюказак, который дал мне.
- Тут все, что тебе понадобится. Еду я дал на всякий случай, но не думаю, что она тебе вообще понадобится. Ты сам это увидишь. А пока иди позавтракаем и пойдем.
Быстро позавтракав мы вышли из дома и сели в джип. На этот раз он сначала поехал в южном направлении и лишь потом свернул от моря в сторону мнатерика. Ехал осторожно, так как дорога находилась отнюдь в не блестящем состоянии и, само собой, не была освещена. Ни одной машины мы не встретили на своем пути. Вокруг все было темно и беззвучно. Казалось, что вся страна вымерла.
Постепенно светало. Скотор я стал отличать пустоши от лесов. Еще через полчаса вокруг был лишь лес. Посвежало, мы явно поднялись немного в горы.
Скоро стало совсем светло и около семи тридцати мы остановились. Викруг не было ни души. Я стал волноваться.
- Не волнуйся, она приедет. Я говорил с ее опекуном перед тем, как тебя будить. Они тоже должны были выйти примерно в одно время с нами, просто им ехать дальше - с другого конца города. Вы должны были встретиться до этого момента.
Он, поманив меня за собой, пошел вверх в гору.
- Где мы?
- Тебе не надо это знать. Сегодня вечером всего этого уже не будет, и никакой разницы, как это место называется…
“Резонно”: подумал я и, больше не задавая вопросов, в полном молчании последовал за ним. Мы карабкались по достаточно крутому склону поросшему тут и там низеньким корявыми сосенками и разными кустиками, “породу” которых я не мог определить – ботаника никогда не была той наукой, которой мне хотелось заниматься.
Чуть повыше начинался плотный лес. Войдя в него, мы прошагали еще немного – метров двести и попали на прелестную полянку.
- Все, пришли. Теперь я тебя оставляю. Вот клетка с голубкой, вот твою рюкзак. Дальше все зависит от тебя. Помни мы на тебя рассчитываем. А пока позволь распрощаться с тобой.
Он подошел, обнял меня и резко развернувшись пошел вниз. Не прошло и минуты, как он исчез из виду и я его больше никогда не видел. Я сел на траву и закрыл глаза – дико хотелось спать. Но заснуть мне удалось, так как через несколько минут на поляне оказалась девушка… Она на самом деле была красавица и выглядела она просто прелестно. У меня екнуло сердце.
- Привет, - сказала она мне на английском.
- Привет. Как дела?
- Так себе. Я – А.
- Меня же зовут – С. Приятно познакомиться.
- О, мне тоже.
Я посмотрел на нее, а она мне улыбнулась. Что дальше?…
***
Она безошибочно выбирала путь по лесу, лавируя между деревьями. В лесу было очень сыро и сумрачно – солнечные лучи не проникали сквозь плотное одеяло листьев. Земля была усеяна прелыми листьями и шишками. Никакой живности не наблюдалось вокруг. Лишь вездесущие насекомые жужжали в воздухе.
Вскоре мы вышли на поляну. Поляна была абсолютно круглой, как будто, кто – то с циркулем отметил ее края и срубил все деревья по этой линии. На поляне было старое трухлявое бревно.
- Я устала. Давай сядем.
Было около двух часов дня. Так как я тоже устал, мне ничего не оставалось, как согласиться. Едва мы сели на бревно, как из дупла вылетела оса, потом еще одна… Вещий сон – берегись гнилого бревна… ужас…
- Бежим, быстрее, бежим.
- Почему?
- Потом объясню, а пока бежим, быстрее.
Я протянул ей руку, потянул за собой. Над нами уже кружилась сотня другая пчел, которые оглушающее жужжали. Поняв всю опасность какая над нами нависла, она ни секунды не сомневаясь побежала за мной.
У самой кромки леса, она потянула меня налево и, конечно, там открылась тропа, по которой мы и спаслись от веселого роя злых пчелок.
Дальнейший наш путь, к счастью, произошел без приключений. Мы достаточно быстро продвигались по лесу. Меня больше волновало то, кто ходит по этим тропам, и что если мы сейчас встретим его. Что будет с нами? Кто это такой? Но и этого не произошло. Тишина вокруг резала уши – было даже больно. Для того, чтобы не было так противно я задавал ей вопросы, на которые она отвечал в основном односложно, говоря, что она не имеет права сбиться с пути, а мои разговоры ее отвлекают – потом, после жертвоприношения – на все вопросы будут ответы, но не сейчас…
Около трех часов дня мы вышли на большую, просто огромную поляну – которая точно так же, как и преведущая была идеально круглой. Посреди поляны возвышался старый – весь покрытый мхом, пожелтевший во временем мраморный храм. По колоннам вился дикий плющ, ступени были разрушены.
Мы вошли в храм – там тоже все было разрушено и разграблено, а то что было нетронуто варварами был разрушено и замучено временем. Было покрыто мхом и паутиной. Косые лучи солнца проникали сквозь дыры в крыше храма. И вот мы стали перед жертвенником – огромный мраморный стол с вырезом, так же идеально круглым, в середине стоял у дальней стены храма. Мы подошли в жертвеннику и посмотрели друг на друга. Я взял ее за руку и она ее пожала:
- Пора, С., давай, пора…
Я достал из рюкзака нож, и передал его ей. Потом осторожно, чтобы не выпустить птицу, я достал голубку из клетки и зажал ее между пальцами.
- Осторожно… на держи нож и не смей промахнуться иначе я сама тебя им же заколю здесь, быть может богиня тогда смилостивится над нами всеми…
Тренировки не прошли зазря. Я провел весь процесс идеально. Отрезал голову и полил кровью чашу, потом передал трупик ей и она тоже совершила жертвоприношение.
Я с облегчением вздохнул – дело было сделано. Все получилось легко? Даже неинтересно, но к счастью я выполнил свою миссию.
А. посмотрела на меня и сказала:
- Пойдем отсюда, здесь время умерло еще тысячу лет назад и теперь он ест наше время. А у нас его очень мало… пойдем со мной!
Взяв меня за руку, она вышла со мной на свежий воздух и углубилась в лес. Наш путь был недолгим, минут через пять мы вышли уже на простую полянку, явно натурального происхождения.
Потом все было, как во сне: она села на траву и притянула меня к себе. Я тоже опустился рядом с ней и стал смотреть на нее и любоваться ее лицом. Она на самом деле была очень красива. Я посмотрел ей в глаза, потом не сумел удержаться и потянулся к ней… ее губы манили меня, не смея удержаться я поцеловал ее. Она ответила мне. Я просто влюбился в нее. Наш поцелуй продолжался вечно. Она обняла и прижала меня к себе. Я чувствовал ее упругую грудь, ее тело. Мы упали на траву, не отрываясь друг от друга. Дальше все было, как во сне, который я не буду вам рассказывать, все слишком банально и слишком лично…
Мы заснули рядом на траве. Мысли роем пролетали в голове. Я просто влюбился в нее, я чувствовал это. Я мечтал, чтобы этот день продлился вечно… чтобы не было никакого конца света, чтобы мы всегда были рядом.
Вдруг земля подо мной качнулась, потом еще раз. Начиналось землятресение. Птицы испуганно взлетели в воздух. А. проснулась рядом со мной.
- Ну вот – началось ее голос был абсолютно спокоен и бесстрашен. Мне бы ее выдержку. – Не волнуйся, все будет отлично.
Гора, на склоне которой находился лес оказалась вулканом, который тоже начал постепенно проявлять свою активность. Из его кратера в воздух вырвался столб белого пара.
Мы побежали назад к храму – тот преобразился и теперь сверкал под лучами вечернего солнца, которые прорезали верхушки деревьев и отражались на его крыше. Это было на самом деле захватывающе – я не мог оторвать взгляд от этого величественного явления.
Подземные толчки продолжались и усиливались.
- Ты знаешь теперь во всем мире так… всюду так… все вулканы активизировались, реки выходят из берегов, сели, лавины. Наступил на самом деле конец света.
- А как же в пустыне, ведь там могут оказаться люди. Как же в небе – там на орбите наши космонавты?
- Они на орбите – они умерли первыми - космические корабли сгорели сразу. Ты не думай, солнце взорвалось – солнце всего лишь карлик, мелкая звезда – но она взорвалась, и скоро, очень скоро Земля будет спалена этим взрывом.
Тут я на самом деле понял, что мне жарко и не просто жарко, а очень жарко. А ведь даже после жертвоприношения мне было прохладно. Воздух нагревался с каждой секундой. Вулкан стал выбрасывать в воздух огромные бомбы состоящие целиком из пепла.
Она поцеловала меня…
Она обняла меня…
Она побежала прочь от меня…
Потом она помахала мне рукой, послала воздушный легкий поцелуй и подпрыгнула, превратившись в птицу, улетела и исчезла в дебрях леса… лишь тут, вспомнив свой сон, я понял, что это она и была богиней Астартой, и что я так поздно понял знак, который она мне подала… а вокруг все рушилось и ломалось. Подземные толчки все усиливались, вулкан за моей спиной начал выбрасывать в воздух огромные валуны, накаленные до белого каления, которые упав в лес сразу начинали пожар. Мир вокруг приобрел всевозможные окраски. Древний храм твердо стоял посреди пылающего леса. Птицы и животные в оцепенении не двигаясь смотрели в небо и беззвучно погибали, даже не делая попытки спастись. Все краски мира вокруг меня – желтое солнце, голубое небо, белые, серые и черные облака и тучи, все оттенки красного и оранжевого в пламени лесного пожара, все оттенки зеленого в лесу, окружающем меня, камни, земля, животные дополняли все оставшиеся цвета. Мир прекращал свое существование, а я все лежал на зеленой траве и думал о том, что жизнь прекрасна и чудесна. Что такой конец света просто чудо… Последнее, что я увидел был огромный булыжник летящий прямо мне в голову…
|
но ты слишком много вдаешься в подробности(глухс цавац минчев кардаци сах! 
),но действительно впечетляет..!! 
..харгеци..!микич...шат че эли...!! 
