|
made in Armenia
Join Date: 04 2002
Location: а не по фиг?
Age: 43
Posts: 360
Rep Power: 0
|
Остров
…херня, полная херня – ничего сюрреалистичного, просто херня. Однако странно, вовсю дождь уже вторую неделю, но на острове сухо и градусов под 50°. Солнце. Его не видно, хотя каждая точка моего тела ощущает его.
Вторая неделя… Кто это тебе сказал? Судя по тому, что я здесь увидел прошло как минимум лет 500. Это - как открыть книгу по квантовой механике, когда ты всего лишь трубочист. Ну, да ладно, обо всем по порядку. Начну со снов.
Я один из немногих людей, которые не имея ничего имели все. Отец. Именно из-за него я ни к чему не стремился. Оправдание? Возможно. Единственный ребенок, избалованный до умопомрачительсва; я мог нагрубить собственному отцу или матери и мне все прощалось, потому что я был едиственный ребенок, которого держали в виде красивой старинной игрушки в совсем новой вазе с ярмарки. Нечестно? Любил ли я их? Не знаю, кажется я так и не познал этого высокого - выше крыши - чувства. Боль в проводах. Правда, однажды я не видел отца где-то пару недель и как мне казалось мне было глубоко насрать на это и даже легче. После долгого отсутствия он вошел в дом, и я узнал его. Это был он. Те же джинсы под цвет пыльной дороги… Вообщем, проехали. Мы просто обнялись и меня вдруг осенило как он мне дорог. Пустота наполовину. Вторая половина опустела после смерти матери. Я не плакал. Доплел до кухни, сожрал две-три сосиски-котлетки, запил чесночным ликером, и вся эта жратва показалась мне отвратительно бесвкусной. Опустело полностью. Где-то на дне осталось одно последнее слово: Пора!
Да, о снах. Точнее о сне, изменившем всю мою жизнь. Ночь. Пахло трупом. Мать. Третий день. Мертва. Одна. В гробу. Похороны завтра. Уже сегодня. Наконец-то. 1 утра. Не уснуть. Господи что дальше. Я же атеист. Пора! Что Пора? Вешаться? Решать? Работать? Черт! Только не это. Все не то. Жарко. 90 ударов в минуту. Сердце. Не бросай. Только не сейчас. Завтра. Потом. Только не сейчас. Музыка. Слышно. Где-то рядом. Мать почему-то все еще в гробу. Страшно. Жарко. Страшно жарко. Господи. Только не он. Только не он. Только не в жопу! Все? Всех! Надо заснуть. Надо заснуть. Гадом буду. …херня, полная херня. Скорей бы утро. Уже 2. Лучше. Ненавижу эту комнату. Суки? Суки! За что? Кто я? Что я здесь делаю? Маразм. Пора! Ну что Пора! Пора уснуть. Во что бы не стало. Обязательно. ….Херня…херня…хернЯ…
Кто-нибудь хотя бы однажды летал во сне. Кто-нибудь, только не я. Я вечно падал, падал, ничего кроме падения. Пластинка, которую заело. Человек, который зациклился. Толчок со стороны. Я ждал его всю мою сознательную жизнь. Сознание того, что падение было в никуда еще более усиливало пустоту; все это походило на изжогу выше пупка. Падение из ниоткуда в никуда. Смешно до усрачки.
Переломная ночь. Ночь одна на миллион, вслед за которой слышался визг тормозов, стук собственного сердца в голубом целлофане, как-будто вас провернули через мясорубку, разрезали на мелкие кусочки и склеили суперклеем, как-будто вы вошли сквозь зеркало и увидели себя изнутри, увидели все о чем вы всегда знали, на что всегда смотрели, но не видели… и прочий кал.
Ваш разум постоянно отвлекает вас. Пора: в школу, институт, умываться, гулять с собаками, отлить, посрать, ну вот пора спать… и день заклеен бумагой с числом следующего дня. Так каждый день. Изо дня в день. До новой всречи. На небесах. В сточной канаве города N. с ломом в заднице и желудком запичканным креветками и другими деликатесами из придорожного бистро “Bon Voyage”. В следующей жизни, только не сейчас, не завтра, потом когда-нибудь, а пока спать.
Смысл слова Пора! До сегоднешней ночи был понят неправильно, Пора! увидеть себя изнутри. Пора! Пора!… Просветление. Проявка. Наконец негатив увиден в свете позитива. Виват. Стоило ли это жизни матери. Судьба? Хрен его знает. Не разберешь. Просто случай. Бывает. Гомер. Менделеев. Забили.
Итак, во сне падая мое отрофированное тело налетело на что-то упругое. Вот и вся перестановка. Теперь я не только падал, но и взлетал, что максимально приблизило меня к относительно нормальным людям. Белый кайф на всем протяжении носоглотки. Ура! Дорога нашла развилку. Момент выбора. Страшно. но меньше. Есть шанс. 1 на миллиард. По фиг. Проснулся. Утро наверное. Пойти посрать? Далеко. Нечего читать. Это единственная причина начхательства на диету. До 4-х раз в день по 20 страниц. Итого около 80 страниц в день. Неплохо. Бывало лучше, когда кишки выворачивало наизнанку. Довольно ностальгии. Что дальше? Контуры тропы начали прояснятся. Осталось встать и пойти. Лень. Оторвать, что ли ноги соседской кошки и посмотреть, что будет. Поржу вдоволь. Все мы грешны. Все равно лень. Лень даже глаза открыть. Ну ладно, кончай, тебя избрали. Меня? С чего бы это кому-то выбирать мудака вроде меня, трахавшему однажды женщину с одной грудью и зубами цвета “Помойка где-то рядом”. После нее я навсегда потерял аппетит к женщинам.
Не ****и. Моцарт и Сольери. Вот тебе пример “a la zaйbis’”. Все равно лень. Ладно сейчас соберусь. Поехали…
Чтоб меня, ****ец в форточку, что за…
Он был далеко от дома или в так называемом доме с инверсией. Бог его знает. Полный парад планет. Ну все достали. Мираж. Глюки по швам. Только не сегодня. Похороны. Сейчас проснусь. Щас. Ничего не менялось. Его кровать все еше стояла на пальме, посреди какого-то острова с одними только пальмами вокруг. Еб их в кочерыжку. А вокруг вода или точнее гр****ое море или океан. Вообщем тонны воды. Сразу заметно. Даже бриз был один и тот же. Легкий.
Его выбрали. Из множества мудаков планеты выбрали именно его. Неудача, может быть. Как молния в задницу, когда ты сидишь мирно на толчке читая Хэмингуэя и с благоговением думаешь о предстоящем завтраке, следствие которого будет то, что ты наконец дойдешь до последней главы.
Как будто ты идешь по полю в траурном костюме среди множества голых баб и молния ударяет именно в тебя и именно в задницу. Обидно до потери эрекции. Впрочем, он вспомнил о шансе. Момент? К чему? Надо узнать или хотя бы сделать такую попытку. Пора! откликнулось где-то в ушах на другой стороне измерения. Пора!!! Его выбрали. Просто ткнули пальцем в толпу наугад. Может не пальцем. Может не наугад. Не знаю. Спросите что-нибудь полегче.
Рай? Фиг с два. Его бы даже в ад не пустили. Нет не умер, наоборот воскрес… Открыть дверь или так и не узнать что за ней. Терять нечего. Жизнь? На хрен она мне такая. Деньги которые негде потратить теряют смысл. Все теряет смысл. Осталось все за пределами смысла и разума. Пусть так. Рисковать ради себя. Стоит ли? Если не рисковать то ради чего? кого? себя? Точно не стоит. Тупик. Рискнем, выпьем шампанского. Ненавижу. Плевать. Сначала только отлить и по коням. Земля обетованная. Привет. Я иду, встречай. Мать твою. Где музыка, Бетховен под соусом, бокалы с шампанским, тьфу водкой, только водкой. Давно не ел родную. Без музона так без музона. Забили. Иду. Чтоб победить, обязательно победить кровь из носу. Гадом буду.
Он был не просто мудаком. Он был мудаком со звездочкой. Мудак с занозой в заднице, постоянно напоминавшей о себе, когда садишься на толчок, ложишься спать или просто когда дают под зад. Вечный зуд где-то рядом. Где-то в тебе. Нащупать в темноте, вот что оставалось. Незавершенность начатого угнетала его с каждым днем. Рана гноилась. Отсутствие последнего шага, синдром конца, прорыв в хэпи-энд; все это качало в него адреналин, качало с самого детства, дозами под лошадь, дозами поверх занозы. Нервы были натянуты в струнки. По ним играли бритвой “Похоронный марш”… Гул в башке. Боль…боль…боль…
Его сжигали на медленном костре, смазывая ожоги керосином. Он ощущал это как ощущают мухи приближение дождя, морские слоны- спаривание. Последний прыжок. Силы были на исходе, он все держался, он мог сподкнуться но не упасть. Не щас. Слишком далеко зашел. Обратная дорога заросла. Навсегда.
Он ждал этого, знал что это произойдет, знал что должен быть готов. Иначе все зря. Все зря. Глупо. Ужасно жить и не узнать ради чего. Еще ужасней это понять. Дерьмо. В него все мы и превращаемся. Каждый из нас послушно сливает свою долю дерьма в общий котел человечества. Вот и вся философия жизни с большой буквы “Д”.
Шел дождь. Так это называется у нас. Не было ни туч ни какого-либо намека на разряжение в атмосфере. Однако шел дождь. Ни причины, ни следствия. Одна лишь нить соединяющая их. На песке были заметны блики от солнца и он напоминал водную поверхность. Капли разрывали песок, оставляя за собой миллионы маленьких кругов, расползающих по пляжу. Издали медленно приближалась лодка, плывущая по песку. Она плыла за ним. Судя по фигуре гребла женщина. Единственное, что его удивило в ней, именно удивило не более, это голова, точнее отсутствие последней. Она гребла быстро, но без особого напряга, без лишних движений, ритмично, прямиком к цели, прямиком к нему. В голове у него все запуталось. Хотелось завернуть все эти мысли, воспоминания в пакетик для мусора и в долгий ящик для возможного последующего использования. Лень. Как всегда. Бардак по самые уши. Даже в лучшие свои дни ему было лень сделать что-то: носки помыть, вскипятить чай… Теперь и говорить нечего. Он грустно посмотрел на солнце, на небо надеясь увидеть тучи, на часы: минутная стрелка бежала вовсю, большая стояла на двух, все еще на двух. Странно. Не более. Еще раз посмотрел вокруг. Странно,- подумал он и улыбнулся.
Лодка приближалась. Обычная лодка, которыми кишат порты. Это его удивило. Должен быть подвох. Думать было лень. Женщина была без головы. Майн Рид был здесь! Однозначно был. Иначе нельзя. Что-то похожее на хэмингуэевский свитер облегало ее женственное, не без доли мужской закалки тело. Сплошной свитер без места куда обычно влезала голова Эрнеста. Ничего удивительного. Действительно его ничего не удивляло. Он знал все это. Только теперь осознал. Только теперь, стоя на пальме посреди моря песка, в прямом смысле слова. Вокруг было то на что он когда-то смотрел, а теперь увидел. Знакомые места его подсознания. Он хотел угадать что дальше, но был неготов. Пока…
Лодка остановилась. Женщина опустила весла, которые поглотил песок, резко встала и ‘посмотрела’ на него. Наиболее логично, хотя здесь оно было неуместно. Абсолютно неуместно. Полный хаос чувств, сил, воспоминаний, нервов, как в паутине, причем пауком был он сам. Внутреннее кровотечение. 75 ударов ножом в тоже самое место все глубже и глубже. Насквозь. С каждым движением рана глубже и наконец сквозь дыру в самом себе контуры “Я” чернеют, чернеют совокупляясь в нечто новое, глубокое, пространственное в рамочке из черного дерева. Что-то похожее. Чувство, как будто по реке говна плывет нечто белое и пушистое не соприкасающаяся с дерьмом. Запах дерьма изчезает, взгляд целиком погружен в нечто и хочется чтобы это продолжалось как можно дольше. Вечно. До следующей жизни. До следующей смерти. Неважно. До потопа.
Она должна что-то сказать. Что-то. Чем-то.
-Вас ждут. Пойдемте.
Женский голос был из лодки. Он перестал думать. Бесполезно. Шаг в бездну самого себя. Он сделал его. Алилуйя. Песок сожрал его. Глаза открылись где-то под песком. Всю жизнь в уроках плавания видел потерянное время. Всю жизнь. До сих пор. Стало легче. Мир неописуемой красоты открылся перед ним. Все, что он запомнил: рыбка дефективных форм (возможно больная) плыла вперед хвостом. На ней было нацарапано: “Рыбка”.
Всплыл. Она ждала его. В лодке лежала картина женщины лет 20. Брюнетка с глазами цвета моего рюкзака, ну вообщем темно-зелеными. Безумно красивая. Именно ее он ждал. Именно эти черты лица снились ему. С ней он хотел быть. Романтик хренов. Пощечина прозвенела эхом. Он рухнул и встретился взглядом с глазами рисованной женщины лет 20. Она моргнула и повторилась: - Вас ждут.
Глаза закрылись сами собой и тело погрузилось в дрем. Еще один. Поплыли обратно туда где его ждали. Его ждали. Кто-то кого он знал? Вряд ли. Кто-то кто знал его!
Вокруг, на каждом шагу куда не смотри, висели таблички: “Остров Dali”. “Остров Dali” ждал его. Его. Приятно когда тебя ждут.
Спал он как никогда. Долго. Без снов. Без нервов. Без ночи. Наедине с собой. Аверс и реверс монеты слились воедино. Пустота. Белое и черное. Черное и белое. Скорей всего так. Бесполый секс до самоуничтожения. Оргазм. Абсолютный оргазм и Пустота в рамке из черного дерева.
Проснулся стоящим в подвенечном платье посреди огромного зала похожего на церковь со стенами расписанными руками сюрреалистов. Все работы были здесь, все до единой. Окна в виде профилей каждого из когда-либо существовавших тружеников сюрреализма излучали яркий свет. Белый. Резкий. Стоял перед алтарем, держащийся за руку с кем-то. Он не мог шевельнуться. Не мог и не хотел. Все было знакомо до песчинки. Картина которую постояннно видел перед собой. Знакомо до мозга костей. Позади, в креслах, сидели люди без голов, с картинами у ног. Точнее своими портретами, которые переглядывались, что-то кричали, говорили, смеялись. Кто-то закурил, затянул пустотой и пустил дым рядом стоящим портретом. Оригинально. Кресла были из тех же безголовый чуваков с вытянутыми вперед руками. Женщины сидели в мужских креслах и наоборот. Сидели передом к “спинкам”, т.е. телам мужчин и женщин. Чувствовалось страсть, экстаз в воздухе. Оргазм в церкви. Всем было насрать на происходящее, они были поглощены собой и своим партнером. Безголовая оргия в центре мироздания, на дне самого себя. Запах пота. Возгласы стонущих женщин. Расписанные стены начали непонятно менятся. Как будто каждые из них запоминали все движения художника и теперь повторяли их со дня сотворения до конца. Каждое движение кисти, наложение цвета, каждый штрих снова и снова.
Впервые после долгих лет недееспособности эрогенных зон он вновь ощутил силы в ржавых, пустых трубах семейства ниже пупка. Шевелится он не мог и продолжал стоять с учащенным колокольным звоном слева, в подвенечном платье и с запахом пота оседшем на легких. Рядом стояло его зеркальное отображение в стиле “Быть али не Быть”. Шекспир-развратник каких свет не видел. Ощущение Гамлета падающего с парашютом или Джульетты дегустирующей салат “Оливье” дело рук Ш. Азнавура. Краски всех картин слившиеся на один холст, отправленный сушится под солнцем. Совокупление свиньи с мамонтом. Штопор в персик. Запах соленого клитора и вкус этого запаха. Ему снова захотелось любить. Ее. Ту что привезла его. До слез. Больше всего, больше чем: танцев с волками, отрывков из “Старика и моря”, автографа Карла Великого, миньета Джоконды, пули в упор, вазелина новейших технологий, яиц вкрутую, тройного одеколона с селедкой в манто, Леонардо ди Каприо в пассиве, томик Гоголя на языке тупи-гуарани и прочей херней, волнующей меньше безголовой женщины с портретом между ног.
Он вспомнил каникулы в Антверпене и тут же забыл. Пронесся ветер из ниоткуда, распахнулись двери, запах пота пережедший в запах тухлого тунца-панка по жизни. Возвратно-поступательные движения партнеров прекратились, спал накал в венах, зажглись тысячи вертикальных фитильков по всему периметру и вошел он в белом халате, с человеческой головой, фламинго на плече, змеей вместо пояса. С. Дали собственной персоны с альбомом Smashing Pumpkins ..93 года. Быстрыми шагами он направился ко мне. Черные глаза взглянули и мне показалось, что он увидел каждую молекулу на самом дне ничтожного представителя человечества. Фламинго сплюнул тунца. Дали схватил фламинго и дал мне. Я вспомнил Алису и… Не до этого. После. Улыбнулся. Сказал спокойным голосом: - Это все твое. Мне Пора! Пора!!! и подарил кисть с автографом Карла Великого. Встреча и прощание. Сверкнуло. Гений изчез. Видимо он сделал все что мог. Пора! было подняться на ступень выше…
Не будем вдаваться в подробности. Вам они ни к чему. Сюрреализм, скажите пожалуйста. Все гораздо проще. Но это секрет. Очень простой. Проще, чем натянуть презерватив. Если вы все же дошли до этих строчек, то надеюсь я хреновый писатель и не смог убедить вас в существовании такого острова. Дай Бог. Он есть оказывается. Можете поверить или еще лучше спустите эти зарисовки вместе с переработанной пищей, сожгите со старой гитарой как угодно. Только не верьте. Все это чушь. Полная. От начала до конца. Вместе с заглавием и автографом Карла Великого. Чушь, в которую трудно поверить. Однако кому-нибудь из вас придется. Когда-нибудь. Я решу. Выберу. Одного из многих чуваков, мудаков и прочих тварей всех полов, религий, политических взглядов и прочих.
Кто-нибудь из вас проснется. Необязательно это будет в день похорон метери и не надейтесь. Например в субботу 14, сразу после пятницы 13-го или в любое другое время года. Спите ли вы один или с резиновой женщиной, кроликами между ног; или храпите создавая воздушные помехи пролетающим птицам. Спите в канаве, в постели, коробке от телевизора, под одеялом или голым при свете полной луны. Не ждите этого. Выбор за мной. А мне все лень и лень.
Пока живете, целуйтесь в засосы, летайте по ночам и пожалуйста не отрывайте ноги кошкам: им трудно после этого. Ладно привет. Пойду слушать Smashing Pumpkins ..93 года – подарок последнего гения…
P.S. Видел Леннона
2001г. © Alex G.
__________________
етить мои старые костыли...
|
.
