Вышел Новый Роман Виктора Пелевина

[Sauron]

После четырехлетнего перерыва Виктор Олегович Пелевин выпускает свой новый роман, который называется «ДПП (nn)» — «Диалектика переходного периода (из ниоткуда в никуда)».

«Диалектика переходного периода» — 384 страницы в типично пелевинской коллажной обложке; уже после беглого знакомства с содержанием возникает ощущение — на роман не похоже. Кажется, это скорее книга, состоящая из собственно романа «Числа», стихотворения, повести и нескольких рассказов.

Главный герой романа «ДПП» — банкир Степа, который всю свою жизнь строит как служение числу 34; еще он боится числа 43. Уже взрослым Степа узнает, что он — покемон Пикачу, и открывает для себя «И Цзин» — гадательную «Книгу перемен». Когда наступают путинские времена, Степа встречает другого банкира, по фамилии Сракандаев (тоже некоторым образом покемона), гомосексуалиста, который чтит как раз число 43; между ними возникает конфликт — об этом «Числа». В повести «Македонская критика французской философии» выясняется, что подлинным хозяином Степиного и сракандаевского банков был богатый татарский интеллектуал Кика, открывший формулу Серного Фактора и выяснивший подлинную сущность Деррида, Бодрийяра и Уэльбека. Далее следуют еще пять рассказов, в том числе «Акико» (который дней за десять до выхода романа был выложен в Интернете) и миниатюра «Один вог».

Никаких сомнений — роман Пелевин сочинил остросатирический: он много шутит, проходится по ФСБ, чеченской крыше, Березовскому, рекламному бизнесу, гламуру, литературным критикам, пародирует политические теледебаты и т.д. Действующие лица, как всегда, помешаны на восточной философии — Будде, пустоте, сатори. Неожиданно много места уделено гомосексуальным отношениям. Диалоги — типично пелевинские: наставник иронизирует над наивным учеником; только на этот раз эти амплуа — скользящие. Повествование укомплектовано кольчатыми жирными метафорами — ими одними довольно долго может питаться воображение читателя. «Степа со школы уважал Пастернака, зная, как трудно среди отечественных заложников вечности у времени в плену найти таких, которые не страдали бы стокгольмским синдромом в острой гнойной форме».

Сюжет «ДПП» я бы назвал в высшей степени неудовлетворительным — раздражает то, что смена событий обусловлена не логикой, а манипуляциями, которые герой совершает с числами: Степа собирается убить Сракандаева не потому, что тот ему как-то мешает, а потому, что тот представляет собой ненавистное число 43. В первый раз такой способ двигать сюжет кажется смешным, во второй — забавным, а дальше надоедает: ну что это за сюжет? Кое-какие остроты повторяются по два раза — сначала Степе строят сад камней без камней, затем в каком-то баре приносят счет за коктейль-невидимку. Роман кишит второстепенными персонажами, единственная функция которых — произнести очередную остроту и тут же сгинуть навсегда. В роман все это складывается очень приблизительно; «ДПП (nn)» откровенно провален по композиции.

По счастью, конфликтом покемонов сюжет романа не ограничивается. Кроме конфликта игрушечного, очевидного, в романе есть еще и настоящий Сюжет — битва за Дао.

Когда Степа выбирает себе число, он еще не знает, что в «И Цзин» — «Книге перемен» — все про него уже сказано: китайцы все знали пять тысяч лет назад. «ДПП» — роман о том, что, сколько ни верь в свое число, мы по-любому упираемся в Дао, в Китай. Грустная история банкира Степы и его соперника Сракандаева, которые придумали себе собственный ритуал для общения с Путем, рассказана Пелевиным, чтобы наглядно продемонстрировать: пришло время, когда частные, приватные, ритуалы уступают глобальному ходу вещей, Дао.«ДПП» на самом деле — роман про путь: про путь банкира, про путь самурая (хагакуре), про путь потребителя к своим мечтам, про маршрут движения нефти; наконец, про Путь-Дао.

Настоящий хребет романа — придуманная Пелевиным оригинальная геополитическая теория Дао, объясняющая многое, очень многое; все. Почему с каждым баррелем перекачанной российской нефти западный мир не усиливается, а ослабевает. Почему по улицам Лондона, злобно ухмыляясь, расхаживают призраки миллионов сталинских зэков с тачками. Каким именно образом Бог посылает народы на х… Почему слова «Россия» и «Российское правительство» в китайском языке записываются четырьмя иероглифами, которые буквально означают «временная администрация северной трубы». Наконец, становится понятно самое главное — почему у Путина, тайного агента даоизации России и, опосредованно, Запада, такая фамилия. Скоро, очень скоро «учение о Дао придет наконец на равнины Евразии в полном объеме». Так что вот вам главное предсказание Пелевина, сделанное после объяснения того, как все обстоит НА САМОМ ДЕЛЕ: дальше всем будет Дао. Можно понимать это и более-менее буквально, как геополитический даосизм, окитаивание; а можно метафорически, как обретение естественного пути, хода вещей и постепенное успокоение, умирание всего внеположенного внутри этого Пути.

«Утверждающий, что бывают книги, картины или музыка, которые содержат в себе Путь, подобен колдуну, который уверяет, будто бог грома живет в тыкве, висящей у него на поясе». В последнем фрагменте романа — «Запись о поиске ветра» — рассказчик-китаец, один из многочисленных двойников автора, признается, что собирался написать книгу о Пути, но у него ничего не получилось: нельзя создать произведение искусства о том, что по определению не имеет формы. «Когда в нас рождается сочинитель, мы покидаем Путь». По большому счету, таким образом Пелевин признался в литературном поражении, расписался в собственном бессилии. Роман и в самом деле вышел неизящным. С другой стороны, Пелевин слишком хороший писатель, чтобы не поверить ему: может, и правда — есть такие вещи, про которые роман не напишешь.

Похоже, существует два способа читать «ДПП». Обычный — линейный, при котором «ДПП» может показаться текстом скучноватым и труднопроницаемым. Второй — читать роман везде и нигде, рассматривать его либо издали, либо каждую сцену пристально, по отдельности; тогда «ДПП» производит впечатление текста остроумного, оригинального — пелевинского текста, каким мы привыкли его видеть.

Факт тот, что ПВО опять удалось отразить бомбардировку реальности и вывести формулу, объясняющую все. И кто такой мистер Путин, и куда делось советское наследство, и почему мы вдруг полюбили власть, и что такое глобализация, и откуда берется олигархический капитал, и каково место художника — по отношению к власти и к капиталу. Ради этого пришлось пожертвовать, во-первых, литературой — формой, композицией, а во-вторых — еще чем-то трудно определимым, но что, безусловно, было в Пелевине очень важным.


Молодой Пелевин, при всей его лихости, был робким и чувствительным рассказчиком трогательных историй. Нынешний Пелевин слишком озабочен тем, что куклы стали делать деньги, чтобы позволить себе лирическое высказывание, — сравните довольно похожие, в принципе, вещи — раннего «Принца Госплана» и нынешнюю «Акико». В «ДПП» есть размах, есть настоящие прозрения, шикарные метафоры, здесь много язвительности, но совсем мало чувства, голоса автора. «ДПП» написано немолодым Пелевиным. Вот уж столько лет подряд одну за одной он вырубает этих злобных кукол, делающих деньги. Видимо, не такая уж веселая эта работа.

[Vega$]

Интересно.. надо бы найти, почитать, что ли?
Хотя в последнее время, я че-то в Пелевине разочаровалась...

[tig]

так себе книжка еле дочитал
по-моему, есть класс писателей, которых много читать не возможно - уж очень они однообразные. ну как павич, сорокин, пелевин... раз прочтешь, второй, а на третий понимаешь, что одно и то же пишут, просто слова разные. да и слоганы хорошие у пелевина кончились

[groul]

tig, LOL LOL LOL

Привожу отрывок разговора о Пелевине с одним американцем, который отлично знает русский. Разговор состоялся неделю назад:

x x x x x : *nod* Sadly, Solzhenitsyn is one of the last of that breed. You don't even see it in the best writers (say Pelevin, though one gets tired of him, Tolstaja, maybe Sorokin), and of course the Marininas and Doncovas don't even come close.

armenianhouse: Pelevin... I can't read him... He is so depressive

x x x x x : Yeah. I liked the first book I read, the second was so-so, and the third I didn't like. And I've heard this pattern from a lot of people, no matter which books those three were.

armenianhouse: It is like you live in a brown world, where nothing ever happens, and if something happens it's gonna be something bad

x x x x x : No ja obozhaju Tolstuju. She's a really amazing writer.

[Sauron]

Originally posted by Vega$
Интересно.. надо бы найти, почитать, что ли?
Хотя в последнее время, я че-то в Пелевине разочаровалась...

Чтож ты так
Это после какой книжки?

Кстати могу прислать текстфайл последней.

[Sauron]

Originally posted by tig
так себе книжка еле дочитал
по-моему, есть класс писателей, которых много читать не возможно - уж очень они однообразные. ну как павич, сорокин, пелевин... раз прочтешь, второй, а на третий понимаешь, что одно и то же пишут, просто слова разные. да и слоганы хорошие у пелевина кончились

Знаешь я не согласен, что у Пелевина все однообразные.
По моему даже если не считать ДПП, то все они не похожи друг на друга: "Из жизни насекомых" и "Омон РА", "Чапаев и Пустота" и "Generation P".

ИМХО Числа слегка напоминает Generation P.
Но это скорее всего просто Пелевин не особенно старался как в молодые годы.

[W_z_rd]

Kto-to mne pospvetoval pochitat` Pelevina. Ne pomnyu, chto imenno, no bil sploshnoy mat, der`mo, i vse takoe. Eto pisatel` ??

Luchshe anekdot rasskazhu.

Vovochka vsem govoril, chto Maryaivanna bly*d`. Slux doshel do direktora. Pozval Vovochku i govorit:
- Zavtra utrom na lineyke pered vsey shkoloy tri raza skazhesh "Marya Ivanovna ne bly*d` i izvinishsya".
Skazano - sdelano. Utro, lineyka. Vovochka stoit pered shkoloy.
- Marya Ivanovna - ne bly*d`.
- Marya Ivanovna - ne bly*d` ?
- Marya Ivanovna - ne bly*d` ?? Nu, vi menya izvinite !


A teper` zamenite "Marya Ivanovna" na "Pelevin", a "ne bly*d`" na "pisatel`".

[groul]

Визард, вот ту не соглашусь. Он — писатель. Просто... ну как сказать, однообразный несколько.

Первым прочитал "Принц Госплана" — очень даже.

[Sauron]

Originally posted by W_z_rd
Kto-to mne pospvetoval pochitat` Pelevina. Ne pomnyu, chto imenno, no bil sploshnoy mat, der`mo, i vse takoe. Eto pisatel` ??

Знаешь я не встречал у Пелевина сплошной мат. Отдельные матерные слова конечно были, но это как бы новое веяние российской литературы. За пять минут прогулки по улице мата можно услышать гораздо больше. ПМСМ писатель определяется не по количеству мата в романе.
Если так судить то про Лостоевского можно сказать, что у него одна сплошная чернуха

[W_z_rd]

Nu, xorosho, ne budu sporit`, vozmozhno, ya prosto privik k dugoy literature. Sporit` ne budu, no i chitat` tozhe Ya ne proiv mata, chernuxi i dazhe pornuxi v iskusstve, esli ee ispol`zovanie OPRAVDANNO, NEOBXODIMO. To, chto v Rosii rugayutsya na kazhdom uglu ne oznachaet, chto v knigax dolzhno bit` tak zhe.

[4th]

Naschet odnoobraziya ne soglasen......Ochen' Xotelos' by pochitat'